Им всем придется заплатить.

Они больше не посмеют надо мной смеяться.

* * *

Была пятница, послеобеденное время. Стук в дверь не сильно удивил Кэсси. Она его ждала. Она знала, что он придет. Рано или поздно.

Она подошла к двери и открыла.

– Привет, – сказала она Бену.

Он держал в руке большой и плотный коричневый конверт. На его мужественном, пожалуй, даже чересчур красивом лице лежала печать угрюмости.

– Можно войти?

– Конечно.

Кэсси посторонилась и пошире распахнула дверь, чтобы он мог войти. Интересно знать, кто собирал для него данные. Скорее всего Дженис. Вид у секретарши был весьма деловой.

Три дня. Неплохой темп.

Гостиная уже была вновь обставлена мебелью, которую Кэсси покрасила и отполировала. Она провела гостя к большому уютному дивану, а сама села в стоявшее напротив кресло с подголовником.

– Присаживайтесь, – пригласила она. Бен не стал садиться. Вместо этого он открыл конверт, вытащил лист бумаги и протянул ей.

– Потрудитесь это объяснить.

Это была фотокопия газетной статьи, увеличенная с микрофильма. Статья сопровождалась не слишком качественным снимком, изображавшим ее в юности. Вид у нее был испуганный. Кричащий, набранный большими жирными буквами заголовок гласил:

СЕРИЙНЫЙ УБИЙЦА НАСТИГАЕТ ЭКСТРАСЕНСА.

Глава 4

–  Дженис раскопала это для вас? – спросила Кэсси.

– Да.

– Вы ей слишком мало платите. Этот материал был похоронен. Телеграфные агентства о нем так и не прознали.

Кэсси положила бумажный лист на кофейный столик и подтолкнула к Бену, после чего устроилась в кресле поудобнее, усевшись боком и подтянув колени к животу. Она не взглянула на него, но не удивилась, когда он наконец сел, чтобы их глаза снова оказались на одном уровне.

Бен потянулся за бумагой и взял ее, но продолжал при этом смотреть на Кэсси.

– Если верить этой статье, – заговорил он, – чуть больше десяти лет назад на вашем нынешнем месте была ваша мать. Она помогала полиции искать убийцу. Но случилось так, что он нашел ее первым. И убил.

Кэсси вздохнула и произнесла без всякого выражения:

– Он не просто убил ее. Он ее разделал, как мясник. Она была дома одна: я уехала на экскурсию с классом. Вокруг никого не было, никто ничего не услышал. Он решил растянуть удовольствие. Полицейские так и не позволили мне вернуться в дом, но, насколько я поняла, кровь была повсюду.

Она цеплялась за свою отрешенность просто потому, что не было иного способа вспоминать или рассказывать об этих ужасах. По-видимому, Бен это понял.

– Вам пришлось в одиночку переживать этот кошмар? У вас не было никого из родных? В статье говорится, что ваш отец погиб в автомобильной аварии за два года до этого.

– Моей единственной родственницей была тетя Алекс, но она даже не откликнулась на телеграмму с известием о смерти матери. – Кэсси пожала плечами. – Мне было восемнадцать лет, по закону я считалась совершеннолетней. Я разобралась со всеми юридическими аспектами и продолжила свою жизнь. У мамы была страховка: я получила круглую сумму, удачно вложила ее и стала получать приличный доход, позволивший мне спокойно закончить колледж. Прошло еще два года, и мне наконец удалось продать дом.

– А вместе с ним ушли и все ваши корни.

– Мои корни оборвались со смертью моей матери.

Бен выдержал паузу.

– В этой статье... нет ни слова о том, что вы тоже наделены телепатическими способностями.

– Верно, нет. Полицейским хватило порядочности, да и ума тоже, чтобы придержать эту информацию. Им нужна была моя помощь.

– Вы хотите сказать... они обратились к вам  за помощью в розыске убийцы вашей матери? – Бен с трудом высказал вслух это дикое предположение.