Кэсси нравилась такая погода. Она сунула руки в карманы куртки и зашагала по полям в сторону от дома. Прогулка проходила в неторопливом темпе: Макс с живым любопытством обнюхивал каждый камень и каждую ямку в земле, а его хозяйка любовалась суровой красотой открывающегося перед ней зимнего пейзажа.

Так легко было забыть... обо всем остальном.

В последние дни убийца не давал о себе знать. Насколько им было известно, он больше никого не убил, и Кэсси не удалось расслышать ни единого отклика его мыслей.

Такое молчание могло только порадовать ее.

О каких-либо успехах или даже деталях следствия ей не сообщали. Шериф ни разу с ней не связался. Бен позвонил накануне днем, чтобы узнать, все ли у нее в порядке, и очень обрадовался, услыхав, что она завела собаку. Он тоже не смог сообщить ей ничего нового об убийствах: сложное дело задержало его в суде дольше, чем он рассчитывал, и у него не было возможности поговорить с Мэттом. Голос у него был усталый и несколько встревоженный.

В газете тоже ничего нового не сообщалось, только уже известные факты. Бекки Смит похоронили, но похороны двух других жертв были отложены на неопределенный срок, пока продолжались поиски улик.

Возможно, это был неглупый шаг со стороны шерифа, но отказ в погребении никак не улучшил настроение горожан. Два тела, оставленные в морозильнике местного похоронного бюро, как и усиленные полицейские патрули, курсирующие по всему округу, служили постоянным напоминанием о существующей угрозе. Комендантский час так и не был введен, но в газете отмечалось, что с наступлением темноты улицы пустеют, а женщины никуда не ходят в одиночку: только парами, группами или в сопровождении мужчин.

Если бы Кэсси была оптимисткой, она могла бы попытаться убедить себя, что убийца покинул город в поисках новых охотничьих угодий. Но она не была оптимисткой. К тому же она была почти уверена, что шериф прав: убийца – местный житель, родившийся и выросший в этом городе. И он все еще был здесь.

Где-то здесь.

Хватит об этом, мысленно приказала себе Кэсси и решительно выбросила мысли об убийце из головы.

– Довольно, – сказала она вслух.

Макс принес ей где-то подобранную палку, и следующие четверть часа она провела, бросая для него эту поноску. Игра надоела ей раньше, чем ему: он все еще держал палку в зубах, когда она повернула к дому.

Пес бросил палку, как только увидел оставленный на подъездной аллее джип, и его звонкий лай, удивительно гулкий в неподвижном холодном воздухе, разнесся по всей округе. Кэсси увидела, как Бен спускается по ступеням крыльца, и подхватила Макса за ошейник, чтобы удержать его рядом.

– Макс, к ноге, – строго скомандовала она. Пес перестал лаять, но, когда они оказались в нескольких шагах от гостя, Макс грозно зарычал.

– Привет, – поздоровалась она с Беном.

– Привет. – Он внимательно смотрел на собаку. – Что ж, хороший пес. А он кусается?

– Этого я еще не знаю, но в питомнике меня заверили, что он был кроток, как ягненок, все то время, что они держали его у себя. – Кэсси посмотрела вниз, на все еще рычащего пса. – Его бросили хозяева. Похоже, они решили не брать его с собой вместе с мебелью во время переезда.

– К сожалению, такое случается. Хорошо еще, что в нашем питомнике их не усыпляют.

– Да, мне это уже говорили. – Когда Кэсси брала собаку, ей сообщили еще один любопытный факт: именно прокурор Райан в значительной степени способствовал тому, чтобы в местном питомнике не умерщвляли здоровых животных. – Вы уже знаете, что Эбби тоже взяла себе собаку?

– Мэтт упомянул об этом, – улыбнулся Бен.