Громилы громко заржали. А чего им, собственно говоря, опасаться?

– Это мой друг, маг Ордена. Шли бы вы отсюда по-хорошему.

– Ну если он маг, то я султан Султаната. Убейте их!

Все последующее произошло в течение десяти секунд. Мой арбалет щелкнул, и громила, за которым прятался Бледный, стал заваливаться назад с болтом во лбу, чуть не придавив своим телом наемного убийцу. Второй громила, крича и занеся над головой меч, бросился на меня, в то время как Бледный отпрыгивал от падающего тела первого. Я отбросил бесполезное оружие в сторону и лихорадочно стал нашаривать в сумке с магическими ингредиентами что-нибудь подходящее, краешком сознания отмечая, что я безнадежно опаздываю и что тяжелый меч упадет мне на голову намного быстрее, чем я выужу из сумки какой-нибудь пузырек. За спиной взревело, и мимо, обдав меня раскаленным жаром, пролетел огненный шар размером с хорошую лошадиную голову. Я шлепнулся на живот и закрыл голову руками, наплевав на все и вся. Что-то гулко ударило по ушам, земля ощутимо вздрогнула, посыпалась каменная крошка. Кто-то взвыл. Чем хорошо волшебство в отличие от шаманства? Волшебство активируется мгновенно, а шаманство – это целый ритуал. Гоблины танцуют, орки поют. Поэтому шаманство действует намного медленнее, хотя после его использования шаманы, в отличие от магов, не теряют силы.

Лежа на земле, я все же нашарил одну пробирку из магического стекла и, поднявшись на одно колено, собрался кинуть ее в бежавшего ко мне мечника. Но мечник испарился. В буквальном смысле этого слова. Огненный шар, так любимый всеми начинающими магами, превратил нападающего в кучку пепла, а затем, ударившись о стену здания, разорвался. Бледный выл и орал где-то возле выхода из переулочка на улицу Яблок. Его отбросило туда взрывной волной, которая, как это бывает при использовании огненных шаров, действовала только в одном направлении. Даже отсюда я видел, что его лицо обожжено и в крови от мелких осколков здания, брызнувших только в одну сторону. В левом доме образовалась не самая маленькая дыра, через которую вполне могла проехать королевская карета. Кто-то испуганно высунул из нее голову, ойкнул и снова исчез в доме. Родерик не поскупился на заклинание.

Кстати, как он? Я, позабыв о Бледном, повернулся к ученику мага. Родерик, потеряв все силы, полусидел-полулежал, прислонившись к стене, а двое оставшихся громил с изумлением смотрели на него.

– Он и вправду маг! – Наконец-то дошло до одного из убийц.

– Бежим! – завопил второй, отбрасывая в сторону меч и, видно, не понимая со страху, что Родерик сейчас не способен обидеть даже муху.

Оба громилы побежали в том направлении, откуда только что пришли, оглушительно топая и завывая от страха. Преследовать их я, конечно, не стал. Меня больше интересовал Бледный, но его и след простыл.

– Живучий гад, – восхищенно покачал я головой.

Прямо х'варр какой-то, только эта тварь настолько живуча, что сопротивляется даже после того, как Дикий несколько раз пронзит его мечом, нанеся, казалось бы, смертельные раны. Ну и Тьма с ним!

Я подошел к Родерику:

– Ты как? Жив?

Он вяло кивнул, но глаза его сияли каким-то внутренним огнем.

– У меня получилось! У меня впервые получилось такое заклинание!

– Да ты вместо шара размером с яблоко сотворил эту махину! Я чуть не поджарился! Кстати, почему ты в этого стрелял, а не в тех двоих, что я сказал?

– Но этот тебя бы мечом… – начал оправдываться мой спаситель.

– Ладно, спасибо тебе. Идти сможешь, а то сейчас стража из щелей появится?

Так уж бывает в нашем славном Авендуме: как только серьезная заварушка, вся стража по мановению ока исчезает в щелях и закутках города и не высовывает носа до самого окончания драки.

Родерик утвердительно мотнул светловолосой головой, я помог ему подняться с земли и, поддерживая, повел к опустевшей улице Яблок.