Данияр Сугралинов. Крафтер или Таинственная игра
Глава первая, в которой мальчик Василий летит в другой город
Василий верил, что все будет хорошо. Верил до последнего, даже когда папа перестал жить дома и им с мамой пришлось продать квартиру в Москве. Сомнения появились, когда однажды он принес двойку за поведение (отлупил задиристого Кобылянского – делов то!), а мама назвала его Васенькой. Он терпеть не мог вот это «Васенька» – звучало оно как что то противное, например как жук раздавленный. Мама всегда, когда сердилась, называла его Василием Михайловичем. И в свои одиннадцать он был уверен, что его настоящее имя именно Василий, ни в коем случае не Вася Васенька. Васька – это вообще кот. И в три года было так, и в пять. А сейчас с чего вдруг он стал Васенькой? Тогда то стоило маме это сказать, и появилось неприятное чувство, будто сломалось что то очень важное. А окончательно он перестал верить в хорошее, когда они с мамой отправились в аэропорт, чтобы сесть в самолет и улететь в далекий далекий город на краю России. Василий был уверен, что папа ждет их. Он где то там, в толпе у выхода, просто издали не видно. Стоит с большим букетом для мамы и вертолетом, сверкающим в красочной упаковке, для него. Но у ворот стало ясно, что папы среди этих людей нет. Мама потащила его в здание, сказала, что времени мало. Но Василий вывернулся и попросил еще немножечко подождать. Папа не может их бросить! Ведь они с мамой улетают далеко далеко и вернутся очень нескоро. Почему его нет? Опаздывает? Или он на что то обиделся? Например, что сын у него не отличник, не спортсмен – зачем такого провожать? Мама уговаривала и ругалась, а потом замолчала. В глазах ее заблестели слезы. Василий взял ее за руку и повел к стеклянной двери – вот тогда он и понял: хорошо было раньше, а теперь будет только плохо. Когда папа ушел, мама перестала улыбаться, а раньше она много смеялась, и Василий так любил ее добрую, ласковую улыбку. Ни у кого не было таких веселых, светлых, смеющихся глаз, как у его мамы. Сам Василий расставания не видел. Просто однажды папы дома не стало. Видимо, мама грустила так сильно еще и потому, что ее уволили с работы и пришлось искать новую. Нашла, да только не в Москве. Поэтому они и улетели. «Не грусти, Василёк, – говорила ему мама. – Все наладится, сынок!» Василию хотелось, чтобы так оно и вышло, но по маминым мокрым глазам было видно, что она и сама не очень то верит в то, что говорит. Много вещей мама взять не позволила. Один чемодан забила своими платьями, другой – одеждой Василия. Компьютер, игровую приставку, гоночную трассу с машинками, железную дорогу с поездом, очень похожим на настоящий, – все пришлось оставить. Хорошо хоть рыжего кота Ваську с собой взяли. Кот был старый, старше Василия. Мама говорила, что Ваську она взяла котенком, еще когда не познакомилась с папой. Сидя рядом с мамой в самолете, Василий задумался, как там его тезка кот. Сидит небось в сумке переноске и скучает. Или спит. Васька всегда был не дурак поспать, а постарев, дрых почти все время. Василий вспомнил, как, будучи маленьким, спросил у мамы: – Значит, вы назвали меня в честь кота? – Нет, что ты, дурашка! – засмеялась тогда мама. – Тебя назвали в честь Василия Михайловича, твоего прадедушки. Он был Героем Советского Союза, представляешь? Твой прадед сбил сорок фашистских самолетов! – Так я же тоже Василий Михайлович! – обрадовался Василий. – Папу ведь зовут Михаилом! – Правильно, – ответила мама. – А кота я назвала Васькой Васильком за его васильковые глаза. Смотри, какие они у него! Васька будто понял – взобрался к нему на колени, замурчал, словно у него включился моторчик, и уставился в лицо своими голубыми глазами. |
