Евгения Кретова. Красавец для чудовища
Беременные мозги
Тридцать восемь – это вам не «шышнадцать», говорила себе.
«Хотя? Может, уже стои́т где? Надо погуглить…»
Она включила магнитолу – из динамиков полилась прерванная вчера история: за неимением времени она пристрастилась к аудиокнигам. Особенно приятно слушались мужские голоса. Что-то подсказывало, что это не из-за патологического отсутствия личной жизни. Но она гнала эти мысли от себя, ведь она самодостаточная преуспевающая женщина. Расправив ушки зеркал заднего вида, юркое авто плавно вынырнуло с парковки на проезжую часть. Рабочий день, здравствуй. Сегодня повезло – она собрала всего три светофора на въезде на проспект Вернадского, зато потом – совершенно свободная дорога. «День-то, кажется, задался!»
Инга Павловна Широкова, тридцать восемь лет, генеральный директор ООО «Jus Olympic», собственной персоной. – Инга Павловна, – сразу у лифта караулила Лариса, начальник отдела арбитражной практики. Судя по красным глазам и взъерошенному виду, сотрудница ещё не уходила домой. – Исковое по «Мерилл Консалтинг» подготовила, нужно, чтобы вы подписали. И Наташа обнаружила, что у неё истёк срок доверенности. Наташа – сотрудница Ларочкиного отдела, девушка толковая, но, судя по всему, не внимательная. Инга кивнула и подхватила протянутую папку с документами, посмотрела холодно, сразу почувствовав, как напряглась подчинённая, как вжалась на пару сантиметров её шея и будто даже прижались маленькие розовые уши. Широкова умела наводить ужас одним взглядом: – Хорошо, я посмотрю. Если все нормально, подпишу, – бросила, поправила очки. – И Наташу ко мне отправь. Ларочка кивнула и прижалась к стене, пропуская начальницу вперёд. Очевидно, в надежде растаять. Инга обернулась: – Лариса, объясни мне, как ты собираешься работать в таком виде? Лариса смутилась, покраснела, поправила выбившуюся из причёски прядь, покосилась на двери лифта. – Я… я… эээ. – Работать надо так, чтобы все успевать в рабочее время. Работа в ночное время начальника отдела арбитражной практики одной из крупнейших консалтинговых фирм Москвы говорит лишь о его отвратительном тайм-менеджменте. Лариса стала опустила глаза, спрятала раздражение, от которого стала пунцовой и слилась с дубовыми панелями. Широкова покачала головой, чтобы показать крайнюю степень своего возмущения, и добавила: – Иди домой. До шести вечера даю тебе время привести себя в порядок. В шесть доложишь по искам Соловьева и Магринычева, расскажешь, что решили с обоснованием. Лариса с благодарностью просияла. Инга удовлетворенно повела плечом: хочешь, чтобы тебя считали строгой, но справедливой, будь стервой.
Ирочка уже сидела на месте, уставившись в монитор, и глупо улыбалась. Завидев меня, торопливо нацепила на округлившуюся мордашку деловую сосредоточенность. – Доброе утро, Инга Павловна. – Доброе, Ира. Пометь у себя – на шесть я назначила совещание с Ларисой Витальевной. Отмени все остальные встречи. Ирина засуетилась, опрокинула пластиковый органайзер: карандаши с грохотом рассыпались по чёрной столешнице – схватила блокнот, чиркнула в нем несколько слов и замерла с остолбенелым видом. Побледнела до синевы под глазами. – Что еще? – Широкова уже чувствовала неладное. Вопрос только в том – на сколько оно неладное. – Инга Павлов-ик-на, – икнула помощница. |
