— Ну-ну, — произнес мужской голос, хрипловатый от напряжения, — я хочу всего лишь того, чем обладала половина Хэнгтауна.

Кэтрин повернула голову и увидела худощавое и бледное лицо Кея Уиллена. На губах мужчины играла ироническая улыбка.

— Я же говорил, что мы с тобой позабавимся, — прибавил он, возясь с поясом ее брюк.

Она начала отбиваться, норовя попасть пальцем в глаза Уиллену, захватила в кулак прядь его длинных черных волос и дернула изо всех сил, перевернулась на живот и, цепляясь за чешую, попыталась высвободиться. Но он ударил ее в висок, и она на мгновение потеряла сознание, а когда пришла в себя, то поняла, что Кей перевернул ее обратно на спину, стянул брюки и шарит по ее телу своими грубыми ручищами, хрипло и учащенно вбирая воздух в легкие. Кэтрин закричала пронзительно и дико, задергалась, лихорадочно молотя Уиллена кулаками по телу и по голове, а когда он накрыл ей рот ладонью, укусила его.

— Ах ты, сука! Ты… черт! — Он с размаху стукнул ее затылком о чешую, взгромоздился на девушку, надавил ей на плечи своими коленями, ударил, запустил руку в волосы, наклонился поближе и проговорил, брызгая слюной в лицо: — Слушай, ты, шлюха! Мне плевать, хочешь ты или нет, — я свое получу! — С глухим стуком он вновь опустил ее затылок на чешую. — Слышишь? Слышишь?

— Пожалуйста, — взмолилась она. Ее мутило.

— Пожалуйста? — Уиллен рассмеялся. — Значит, тебе мало. — Он ударил ее по щеке. — Ну как, нравится? — Еще одна пощечина. — Хорошо, да?

Кэтрин удалось высвободить руку, и она в отчаянии зашарила позади себя, надеясь отыскать хоть что-нибудь. В момент, когда Уиллен с ухмылкой отвел кулак для очередного удара, ее пальцы нащупали какую-то палку. Не раздумывая, девушка огрела ею обидчика. Острие — а это оказался металлический крюк для подъема на высоту — вонзилось Кею под левый глаз. Уиллен рухнул навзничь, издав короткий, тут же оборвавшийся крик, из раненого глаза брызнула кровь, и Кэтрин почудилось, будто глазница вспухла огненно-красным резиновым мячиком. Она взвизгнула, оттолкнула Кея и поползла прочь. Тело Уиллена содрогнулось, пятки выбили дробь на драконьей чешуе.

Кэтрин долго сидела в стороне, глядя на него. Дыхание никак не восстанавливалось, мысли путались. Над окровавленным лицом Кея роем кружили черные мухи, в прозрачных крылышках насекомых, как в призме, преломлялись солнечные лучи. Кэтрин стало дурно. Она кое-как добралась до края верхней челюсти дракона и уставилась вниз, на шахматную доску полей, на Порт-Шантей и на гряду кучевых облаков вдали. Внутри у нее все словно заледенело, она дрожала. Дрожь, сотрясавшая ее тело, была эхом той, которая прошла через Кея, когда ему в лицо врезался остро заточенный крюк. Тошнота подкатила к горлу девушки, встала огромным комом и наконец прорвалась наружу. Опустошив желудок, Кэтрин натянула брюки и завязала пояс. Надо смотать веревку и сложить в мешок снаряжение, вяло подумала она. Однако размышлять было намного легче, нежели выполнить задуманное. Она вздрогнула, обхватила себя руками за плечи, необыкновенно отчетливо ощутив, как далеко отсюда до долины. Щеки ее горели, по груди и ногам будто ползали радужные мошки. Кэтрин казалось, что время замедлило свой ход: сперва потревоженное, оно теперь оседало, подобно тому, как опускается взбаламученный речной ил. Она поглядела на драконий рог. Там кто-то стоял — вернее, двигался по направлению к ней.