Пф, ну и вечерок выпал… Вырядилась в ресторан, думала, что с мужиком нормальным познакомлюсь, а получила сексуально озабоченное нечто в огненном обрамлении. За что?! Лучше бы он в человеческом виде так активно форсировал события, а не кривился от любого намека на то, чтобы жениться. Нет, ну я, конечно, понимаю, что у них с личной жизнью напряг (Эсса же не каждый день сбегает), а в этом облике на нормы морали, да и на любые другие нормы, моему "жениху", похоже, плевать с высоты птичьего полета. Понимаю, что инстинкты превалируют, понимаю, что продолжение рода — едва ли не цель жизни для любого животного. Понимаю, угу… надо же увеличивать поголовье монстриков. Конечно, надо! Только не за мой счет. Я понимаю, что он не особо соображает и действует, как животное. Я вообще понятливая. Иногда. Но понять и согласиться — вовсе не одно и то же. Проиграть в неравной схватке — еще куда ни шло, но сдаться без боя… не в этом взбудораженном состоянии.

Н-да… Вот так летят в тартарары все шаткие планы и мечты. Я то, глупая, думала, что, насытившись, он станет более спокойным. Только насыщаться ему приспичило не тем, на что у меня был расчет. Уууу… идиот мохнатый! Лучше бы воспользовался моей покорностью и избавил сначала от эмоций. Для него же безопасней. А так…

Новая порция бурой пыли осела на его скривившейся морде, сопровождаемая уже моим рычанием, в котором с большим трудом можно было разобрать несколько нелестных отзывов, характеризующих одну покрытую шерстью личность. Я так разошлась, что не сразу заметила маневр огненного существа. Зато насладилась его результатом, когда оказалась снова распластанной на колючей земле под тяжелым прессом когтистых лап, прижавших мои плечи к ее твердой поверхности.

— Больно! — взвыла я.

— Арррэ! — выдохнул он мне в лицо.

Что? Не может быть? Мне кажется? Да? Нет? Госссподи, благодарю! Неужели пыль, брошенная в глаза, так благотворно подействовала? Так я это… я еще могу. Мне не жалко, ее тут много.

Я чуть не расплакалась от счастья, плюнув на ноющие лопатки, мои глаза неотрывно смотрели на пламенное чудище, в кроваво-красных (снова в красных!) радужках которого в этот миг отражалась досада, а не вожделение и не голод. Неужели высшие силы все-таки снизошли до моих проблем и пробудили его разум?

— Что же ты наделала? — как-то устало и почему-то обреченно проговорил Арацельс, отпуская меня.

— По морде тебе дала! — радостно сообщила я и, поднявшись, кинулась ему на шею. Как-то сразу стало плевать на внешность, стоило увидеть знакомый взгляд и услышать нормальную речь. — Ты теперь прежний, да? Ну… почти прежний. Ты… это ведь ты? Ты не обидишь меня?

— Нет, — его рот скривился в улыбке, больше похожей на гримасу при зубной боли. — Уже нет, дурочка.

Он мягко, но настойчиво отстранился, а потом одним быстрым ударом всадил когти в собственную шею. Справа, у основания. Загнутые черные "лезвия" вошли в кожу, как по маслу. Кровь хлынула по руке, по груди, заструилась по длинной шерсти, закапала на мой обнаженный живот…

Нифига себе… не обидел!

— Ты… — прошептала я, видя, как медленно закатываются его глаза, пряча под веками вновь загоревшиеся солнца.