Вскоре в комнату вошел второй сын, инженер-строитель Энрике Рубен Масса, со своей невестой Алисией Караччоло. Нене повторила в их присутствии просьбу относительно наручных часов, опасаясь, что муж забудет. Затем она постепенно стала терять сознание и попросила позвать ее мать, умершую много лет назад. В себя она больше не приходила.

В уже упомянутый четверг, 15 сентября 1968 года, в 17 часов в нише кладбища Коронеля-Вальехоса, где покоились останки Хуана Карлоса Этчепаре, стояли, как обычно, две вазы, без цветов. Незадолго перед тем смотритель убрал два увядших букета. К прежним добавилась новая памятная табличка прямоугольной формы, с рельефным изображением восходящего или заходящего у самой кромки моря солнца и следующей надписью сбоку: "ХУАН КАРЛОС ТЫ ВЕСЬ ДОБРОТА Сегодня двадцать лет, как ты ушел от нас

твоя сестра тебя не забывает СЕЛИНА 18-4-1967". Остальные ниши в стене были заняты, а сбоку выросли еще две стены; среди иных можно было прочесть следующие имена: Антонио Саэнс, Хуан Хосе Мальбран, Леонор Сальдивар де Этчепаре, Бенито Хайме Гарсиа, Лаура Поцци де Баньос, Селедонио Горостиага и пр.

В уже упомянутый четверг, 15 сентября 1968 года, в 17 часов Мария Мабель Саэнс де Каталано готовилась принять у себя дома последнего за день ученика. Каждый день после обеда, закончив работу учительницы утренней смены в частной школе квартала Кабальито, она давала на дому уроки для детей из начальных классов. Раздался звонок, и ее дочь Мария Лаура Каталано де Гарсиа Фернандес, двадцати четырех лет, открыла дверь. Вошла девочка-ученица, которая увидела в углу гостиной внука учительницы и спросила разрешения взять его на руки. Мабель посмотрела на своего внука Марсело Хуана, двух лет, с ортопедическими приспособлениями на левой ноге и левой руке, улыбающегося на руках ученицы. Его разбил детский паралич, и Мабель, несмотря на наличие пенсии за тридцатилетний труд в качестве учительницы государственной школы, работала по возможности с утра до ночи, стараясь помочь в оплате медицинских расходов. Внук лечился у лучших специалистов.

В уже упомянутый четверг, 15 сентября 1968 года, в 17 часов останки Франсиско Каталино Паэса покоились в общей могиле кладбища Коронеля-Вальехоса. От него оставался лишь скелет, заваленный другими трупами в различных стадиях разложения, на самом свежем из которых еще сохранялось полотно, в какое их заворачивают, прежде чем опустить в могилу через узкий проем. Отверстие было закрыто деревянной крышкой, которую посетители кладбища, особенно дети, обычно отодвигали, чтобы заглянуть внутрь. Полотно постепенно истлевало от соприкосновения с гниющей массой, и по прошествии какого-то времени обнажались голые кости. Общая могила находилась в глубине кладбища и граничила с самыми бедными земляными могилами; жестяная табличка гласила "Оссуарий", и вокруг росли различные виды чертополоха. Кладбище, весьма удаленное от города, было спланировано в форме прямоугольника и по всему периметру окаймлялось кипарисами. Ближайшая смоковница росла на ферме, расположенной на расстоянии чуть более километра, и именно в это время года была усеяна светло-зелеными побегами.

В уже упомянутый четверг, 15 сентября 1968 года, в 17 часов Антония Хосефа Рамирес, вдова Лодьего, ехала в двуколке от своей фермы до торгового центра Коронеля-Вальехоса, расположенного в четырнадцати километрах. Ее сопровождала дочь Ана Мария Лодьего, двадцати одного года. Направлялись они в магазины, чтобы продолжить покупку приданого для девушки, которой вскоре предстояло выйти замуж за хозяина соседней молочной фермы.