Бен нервно смеется и смотрит на свой бокал.

— Ну… это было пару лет назад, я приехал в Австралию, познакомился с одной дикой девчонкой. И вот когда мы оказались с ней в гостях у моего друга, она потащила меня в спальню родителей, а когда они внезапно появились в спальне, мы спрятались в огромном буфете, и там было так хорошо и удобно, что мы просто продолжили то, чем занимались раньше.

Он замолкает, смотрит на Элис и улыбается, и я внезапно понимаю, что он рассказывает о ней. И Робби смотрит на Бена, его кулаки сжимаются. Я пугаюсь, понимаю, что пора прекратить эти разговоры. Вечер закончится ужасно, Робби был прав.

Бен, кажется, забыл, что Робби и Элис сейчас вместе. Элис ведет себя так, словно Робби для нее пустое место.

— Но это-то ладно, — продолжает Бен. — Самая-то фишка началась, когда…

— Спасибо, Бен, — громко и с сарказмом прерывает его Робби. — Большое спасибо за твой рассказ. Мне кажется, мы уже достаточно услышали. А Элис отдельное спасибо за такой интересный вопрос. Я сначала не понял, для чего затевается такая игра, но теперь понятно — смысл в том, чтобы послушать дурацкие истории о сексе. Большое спасибо, Бен. Когда настанет мой черед, попробую рассказать какую-нибудь аналогичную чушь.

Бен краснеет и присасывается к своему бокалу, Филиппа смеется.

— Моя очередь, моя очередь, — притворно весело говорю я и поворачиваюсь к Филиппе в надежде, что она поможет мне все сгладить. — Филиппа, правда или нет?

— Правда, — отвечает она. — Я люблю правду. И тайны. И люблю, когда люди задают друг другу вопросы. Эти вопросы иной раз говорят о человеке куда больше, чем ответы.

Я улыбаюсь. Мне трудно придумать для нее вопрос, поэтому я на мгновение замолкаю.

— Кэтрин! — смеется Элис. — Тебе-то еще тоже не задавали вопрос. Давай я задам?

— Твоя очередь уже прошла, — говорит Робби. — Пусть Кэтрин задает свой вопрос.

— Ну, если уж на то пошло, то сейчас очередь Бена. И вообще, все это не имеет значения, — медленно произносит Элис раздраженно. — И с каких это пор ты так строго соблюдаешь правила, Робби? С каких пор ты стал таким скучным? Всю радость убиваешь.

— Убиваю радость? — Робби смеется. — Немного же здесь было радости, Элис.

Элис пропускает его слова мимо ушей и смотрит на меня.

— Правда или нет? — спрашивает она.

Я колеблюсь, не зная, что ответить. У меня столько тайн, но все-таки я решаю, что это лишь игра, и наконец отвечаю:

— Правда.

— Правда… — медленно, растягивая слово, повторяет Элис. — А ты уверена? Уверена, что будешь говорить правду?

— Надеюсь. Спрашивай.

— Ладно. — И она смотрит на меня с любопытством. — Ты была счастлива, когда избавилась от своей прекрасной сестры? Тебе полегчало, когда твою сестру убили?

Дальше все происходит как в тумане. Я слышу раздраженный голос Робби, приказывающей Элис замолчать. Чувствую, как Филиппа берет меня за руку. Но вижу я только глаза Элис — холодные, глубокие, безжалостные.

Я просыпаюсь рано, на улице еще совсем темно. Сара вылезла из своей кровати и пришла ко мне, и теперь ее маленькое теплое тельце прижимается ко мне. Ее голова лежит на моей подушке, я сплю на самом краю, так что половина кровати остается пустой.

Тихонечко, чтобы не разбудить ее, я выскальзываю из-под одеяла и беру со стула свой толстый шерстяной свитер. В комнате холодно, я включаю обогреватель, комната наполняется мягким теплом.