Даже то, что уже сообщили вам, является закрытой информацией. – Он повернулся к своему подчиненному и «загремел»: – Почему посторонние находятся на территории закрытого объекта?! Немедленно очистить помещение!
Девушка поняла, что любые дальнейшие расспросы просто бессмысленны, и вышла из проходной.
Куда же звонил начальник охраны? Вряд ли ему надо было советоваться с каким-то вышестоящим руководством по столь пустяковому поводу, как выдворить с КПП робкую и не надоедливую девушку-просительницу. Как будто в первый раз! Особенно учитывая значительную концентрацию в стенах учебного заведения столь привлекательной мужской клиентуры…
В раздумьях Галя неторопливо двигалась вдоль монументального корпуса академии. Фасад здания выходил на Ушаковскую набережную, а к ее тыльной стороне, где сейчас и находилась девушка, вплотную примыкал городской сквер, занимая все неширокое пространство до гранитной набережной Черной речки.
Здесь было уютно: аккуратные пешеходные тропинки во всех направлениях рассекали ухоженный газон, на котором росли высокие деревья с развесистыми кронами, почти не пропускавшими прямые солнечные лучи. Нечастые пешеходы двигались в основном по двум-трем крайним дорожкам, срезая путь к ближайшей станции метро. Чуть в стороне от академии в сквере располагался небольшой искусственный пруд, по чистой глади которого деловито сновали его постоянные обитатели: серенькие невзрачные уточки и величаво-гордые, ярко оперенные селезни. Берега пруда были земляные, высокие и не слишком отвесные.
Вдоль длинного берега этого водоема и шла сейчас Гюльчатай, продолжая свои размышления. От них ее отвлек повелительный окрик:
– Эй, девушка! Остановитесь!
Галя оглянулась и увидела двух приближавшихся к ней людей. Один был в неброском сером костюме, а другой в наспех наброшенной на плечи темно-синей военно-морской курточке с погонами капитана 3 ранга. Они быстро шли прямо по газону.
– Фу! Хорошо, что вы не успели далеко уйти. – Капитан 3 ранга приветливо улыбался. – Вы, наверно, не помните меня? Я – Гена, друг Дмитрия. Он знакомил нас во время выпускного бала. Да где там было всех запомнить! Разумеется, кроме такой очаровательной девушки… Ах, Димка, все скрытничал, а тут такая красавица – невеста…
«Ну-ну, что же это ты, друг Гена, так сразу засуетился? А насчет выпускного – это, конечно, беспроигрышный вариант. Только меня-то на нем не было. Да и невесту Димы наверняка зовут по-другому».
– Я, кажется, помню вас, – неуверенно произнесла Гюльчатай. – Вы еще на вальс меня приглашали, да?
– Ну, конечно, Галочка! Конечно. – Офицер рукой вытер вспотевший лоб. – А я очень удивился, когда мне передали, что вы Диму разыскиваете. Как же так: неужели он ничего не сказал вам при прощании?
– А что он должен был сказать? – глаза девушки изумленно округлились.
– Даже на вокзале, когда вы его провожали, ничего не сказал?
«Почему это так тебя интересует?» – подумала Галина, отметив слово «вокзал», и отрицательно покачала головой.
– Зачем же вы пришли в академию, если знаете, что Алексеев уехал?
Этот вопрос строгим тоном задал мужчина в сером костюме.
В этом месте беседы Гюльчатай могла бы заплакать, намекнуть на подозрения в коварной мужской неверности, придумать еще что-то, подчеркивающее ее девичью нелогичность… И они с Владимиром Семеновичем ни на шаг бы не продвинулись в своих поисках! «Значит, моего «знакомого» и его нелюдимого попутчика надо спровоцировать», – решила девушка.
– А Димочка клятвенно пообещал мне позвонить через два дня! А уже вон сколько прошло. Как же свадьба? А мое белое платье?! Я должна знать, куда он уехал! Человек пропал! Я в полицию пойду!
Оба мужчины переглянулись, и снова заговорил офицер:
– Понимаете, Галина, я не хотел вас огорчать… Ну да что уж там. |