– Но где он сейчас?

– Они находятся в Гансвиндте.

– А где это?

– К северу отсюда. Вот, давайте я покажу вам на карте. – Он вывел на настольный экран схематичную карту. Выглядела она как слегка упрощенная схема лондонского метро. – Вот здесь, – сказал он, указывая на узелок в переплетении цветных линий.

– И далеко это? Вы можете меня туда отвезти?

– Километров двадцать отсюда. Дайте взгляну, позволит ли мое расписание сопроводить вас туда.

Он сверился с компьютером на запястье.

– Да, – сказал он через некоторое время. – Я покажу вам, где он. Это место непросто найти.

– Спасибо. Очень признательна.

Цзян проводил Валери из кабинета и вдоль по коридору, к помещению большего размера, похожему на подземный торговый центр. Серые стены, потолок и пол – из «вспененного камня», пояснил Цзян, лунного бетона, сделанного из размолотого реголита и алюминиевой пыли. Некоторые стены были украшены завитками барельефов, и, приблизившись к одной из таких стен, Валери разглядела, что эти завитки представляют собой тысячи наложенных друг на друга лиц, явно китайских. Множество мелких лиц собирались в широкие мазки ландшафта.

Они сели в вагон метро, Цзян показал свой браслет кондуктору, тот пристально посмотрел на инспектора и Валери, кивнул и двинулся к следующему пассажиру. Вагон был почти пуст. Поезд дернулся и поехал с легким гулом. Цзян объяснил, что они направляются к коридору «Девяносто градусов восточной долготы», он проходит под кратером Амундсена, потом под кратером Хедервари и кратером Хэйл. Затем линия «Зона Либрации» поднимется на поверхность, поезда там ходят по расписанию, за исключением периодов солнечных бурь, когда всем приходится оставаться под землей.

На станции Амундсен они вышли, и Цзян повел Валери на соседнюю платформу, где они пересели на другой поезд, с большим числом пассажиров, и отправились в Гансвиндт. Ехали они не слишком быстро и почти через час снова вышли.

Станцию Гансвиндт охраняли люди в форме – оливково-зеленой с красными лычками на погонах. Валери показалось, что это военные, но Цзян сказал, что они из службы безопасности лунной администрации, ведь Луна – демилитаризованная зона, как же иначе, объяснил он намекающим на иронию тоном. Хотя кантонский акцент придавал фразам на путунхуа чуть более резкое звучание, так что, возможно, дело было в этом.

Женщин здесь было мало, и Валери задумалась – то ли это особенность здешней станции, то ли китайцы отправляют на Луну в основном мужчин. Официальная статистика этого не подтверждала, и вроде бы среди местного населения было столько же женщин, как и мужчин. Но только не на этом аванпосте.

Они спустились на эскалаторе и вошли в широкое помещение – до сих пор Валери не видела таких огромных пространств.

– Станция Гансвиндт, – объявил Цзян.

И снова покрытые бамбуковыми гобеленами серые стены и растения в горшках. Широкие плашки ламп над головой освещали помещение довольно слабо, как будто свет шел из-за плотного слоя туч. Вырытая пещера была метров двенадцать в высоту и сотню в ширину, в ней стояло множество зеленых палаток размером с дом – из бамбуковой ткани, как предположила Валери. Ряды палаток напоминали лагерь беженцев. В дальнем конце высился забор-сетка с колючей проволокой по верху. Цзян отвел Валери в ближайшую к забору палатку и вошел через не застегнутый на молнию полог.

Внутри было заметно теплее, Валери решила, что это особенность палаток. Какая-то женщина взглянула на браслет Цзяна и отстучала что-то на своем компьютере, сверяясь с записями и фото.

– Шестая палатка, – сказала она Цзяну.

Они направились в огороженную часть, там три охранника сопроводили их вдоль очередного ряда палаток к той, что была помечена иероглифом, обозначающим шестерку.