— Спи… Я… Я в толчок…

— А-а-а… Медвежья болезнь от нервов началась? — снова засмеялся Серега. — Ну, это ничего. Это бывает. Лучше сейчас обосраться, чем во время игры. Ты ток смотри, если надумаешь все-таки сбежать, предупреди, я вместо тебя попрошусь тогда выйти.

Он зевнул, перевернулся на другой бок, а потом, накрывшись одеялом с головой, снова засопел.

Я осторожно вышел из комнаты в коридор, остановился возле двери. Подумал, на хрена вообще сюда поперся? Потом от нечего делать реально дошёл до сортира, умылся. Несколько минут рассматривал свое отражение в зеркале.

— Манданулся совсем… Спи, придурок! Иди ложись и спи. А не размышляй о загробной жизни, — это я сказал своему отражению. Вернее отражению брата.

Одна из дверей кабинок тихо скрипнула и оттуда осторожно выбрался пацан лет двенадцати. Он посмотрел на меня, как на маньяка, а потом бочком, по стеночке двинулся к выходу.

— Бессонница, — буркнул я ему вслед.

Пацан кивнул и пулей выскочил из толчка. Я снова посмотрел на свое отражение. Волосы стоят дыбом. Глаза красные, бешеные. Еще и сам с собой разговариваю. Я бы на месте этого бедолаги тоже сбежал бы.

Такое себе удовольствие — пошел облегчиться в ночи, а в сортире псих с зеркалом беседы ведёт.

В общем, придя к выводу, что если человек идиот, то это навсегда, я вернулся в спальню и попробовал снова заснуть. Не успел закрыть глаза, как уже прозвенел будильник и пацаны начали копошиться в кроватях. В итоге, первую половину дня я чувствовал себя разбитым и сильно нервничал. Как можно быть таким придурком, чтоб перед игрой вместо крепкого сна заниматься теологическими изысканиями и размышлениями о чёрт знает чём.

Зато, когда отправился на игру, пришло абсолютное, уверенное спокойствие. Будто ничего выдающегося не происходит. Единственное, как назло сильно хотелось есть. Даже не есть, а прямо жрать. Думаю, таким образом выливалось нервное напряжение, которое все равно имеет место быть. Я же не псих, чтоб не понимать, насколько сегодня серьёзная игра. Выйти в составе молодежки ЦСКА, когда я еще пацан — это большая ответственность. Прямо под ложечкой сосало от чувства голода. Терпел. И вообще старался об этом не думать.

За час-полтора до тренировки нельзя принимать еду. Поэтому нормальные люди делают это заранее, а я заранее от бессонной ночи отходил, упорно прогоняя из башки мысли про долбаный белый коридор. Прости Господи…

Перед игрой мы привычно разогрелись на сухой тренировке около часа, затем надели форму, и провели разминку на льду. Все, как обычно. По привычной схеме.

Надо отметить, разминка была отлажена чётко: катание, ведение шайб — у каждого игрока по шайбе, броски, отработка движений вратаря. Шайбы с грохотом ударялись о барьер и молнией летели обратно. Этот методичный звук стал для меня мотиватором, я несомненно взбодрился. Даже перестал загоняться о всякой ерунде. В тот момент мою перегруженную мыслями голову совсем отпустило. Выдохнул и сосредоточился на предстоящей игре.

Все мысли были только о матче. Спокойные, размеренные, адекватные. Вообще, если смотреть со стороны, может показаться, что хоккеисты беспорядочно двигаются по ледовому полю. Но это не так. Каждый ставил себе цель, которая многократно решалась на тренировках. Парни выглядели сосредоточенными, но тоже вполне себе спокойными. Добили подготовку к игре тренировочные буллиты.

Не успел я оглянуться, как раздался сигнал и загорелось табло. Хозяева-Гости. В роли хозяев выступали в данном случае мы. Арена наша, нам и встречать.

Обе команды подкатили к барьеру, к своим тренерам. Я стоял в толпе игроков, внимательно слушая последние указания. И вдруг поймал себя на странном ощущении. Вроде бы сам, я сам, именно я, нахожусь здесь, но с другой стороны, и Славик тоже.