— Белов? — Лёха более пристально уставился на Ржавого. — А тебе он зачем? Задерживается, да. Их тренер оставил еще, а мне идти надо. Семейные дела… хотя… ты наверное, не знаешь, что это такое — семья. Я про семью.

— А в рожу? — спокойно поинтересовался Ржавый. Потом добавил. — Мне Славик нужен. Он у вас, вроде, один из главных игроков. Кореш мой, понял? С детства с ним знаемся…

— А-а-а… — Лёха посмотрел на Петьку сначала снизу вверх, а потом сверху вниз. — Интересные у Славки друзья. Как это вы с ним скорешились?

— Да его батя с мои дядькой вторую ходку на зоне оттрубил. Так что мы, можно сказать, крепко связаны, — махнул рукой Ржавый. Он по наивности думал, что здесь, перед Лехой, можно козырнуть блатной романтикой близкого, и она произведёт впечатление.

— Ого… — лицо Симонова слегка изменилось. Немного совсем. И если бы я уже не знал Леху хорошо, даже не заметил бы. Он явно что-то задумал. — Не слышал таких подробностей… Ой, подожди… а ты…

— Петька. Петька я. Ржавый. Слыхал? Славик небось говорил обо мне, — лучший друг Славки сквозь зубы сплюнул в сторону, а потом с вызовом уставился на Симонова.

Петька явно не понимал две вещи. Первое — вряд ли Славка стал бы хвалиться в команде своим окружением, которое считает большое количество «ходок» огромным достижением. Второе — Симонов сейчас Петьку откровенно «разводил».

— Да! Точно! Ржавый. Только не пойму… почему ты говоришь, будто вы кореша? Белов о тебе все время рассуждает, как о каком-то придурке. Говорит, мол, есть у него один знакомый, так утомил, сил нет. Все время бегает, навязывается в друзья. Как девчонка, ноет постоянно.

— Кто?! Я?! Я бегаю?! — у Ржавого от возмущение даже вылетела слюна изо рта, так он эмоционально выкрикивал слова. — Да быть того не может! Не мог Славик так сказать!

— Слушай, мне какой резон тебе врать? Ваше дело. Просто смешно. Славка тебя в хер не ставит, а ты себя его корешем считаешь. Смеется он над тобой. Понял? За спиной смеется. А недавно вообще говорил, надоело ему с такими как ты знаться. Надо мусорам слить все, что есть на вас.

— На кого на нас? — обалдел Ржавый.

— Откуда я знаю, — Симонов пожал плечами. — Ты, конечно, можешь ему эти вопросы задать. Но зная Белова… Скажет, не было ничего подобного. А потом еще мне предъявит. Так что имей в виду. Если Славка меня о тебе спросит, я скажу, не видел никогда и не знаю такого. А он потом на самом деле пойдёт и сдаст вас мусорам. Хочешь считать себя его корешем — на здоровье. Твоё дело. Говорят, по малолетке не так страшно пойти. Вроде бы даже для блатной вашей карьеры полезно. Ладно. Пойду. Дела у меня. А ты просто голову включи. Сам подумай. Мне нет смысла врать. Просто не люблю, когда с людьми вот так. Ты к Славке всей душой, а он…

— Ну, вообще, есть такое… Изменился кореш в последнее время…

Ржавый задумчиво смотрел на дворца спорта. Он с одной стороны, не хотел верить Симонову. Но с другой, в его голове, наверное, вертелись недавние ситуации. А брат тогда ведь и правда отошел от старой компании. Ему тренер, как раз, условие поставил. И Петька сильно обижался. Он не мог понять, как можно променять друзей на какой-то хоккей. Друзей, с которыми столько было пережито. В голове у Ржавого вопреки здравому смыслу, начала складываться картинка предательства брата.

— Ладно… Бывай, Петька…

Симонов усмехнулся, поправил сумку на плече и, насвистывая что-то себе под нос, направился в строну остановки.