Я уставился в ту сторону, откуда сейчас появится Алеша. Знал наверняка, это он крадется по коридору, как мышь. Или крыса. Крадется, потому что подссывает. Сделать гадость легко. Сложнее наблюдать за её итогом.

Пацан замер на пороге, не решаясь переступить. Ну, да…Точно он. Глаза были испуганные. Несильно. Еле заметно. Но я то знаю себя. Ссыт пацан, что все раскроется.

Машинально посмотрел на будильник, который стоял на полке серванта. Почти час прошёл. Прощай Москва. Что сказать. Ну, и хоккей, естественно, тоже. Насколько мне известно, на зоне спорт не в чести.

— Отпусти сына, начальник. Моё это.

Мать резко замолчала, прикрыв ладонью рот. Хотя, только что тихо подавала, раскачиваясь из стороны в сторону.

— Твоё? — Иван Сергеевич какое-то невесело усмехнулся. — Виталий, ну, ты меня за дурака не держи. Ты бы никогда не связался.

— Повторяю, если плохо расслышал. — Отец, который сидел рядом с матерью молча, поднялся на ноги и встал напротив участкового. — Это — моё. Я принёс и спрятал под перину. У Славки никто бы не стал искать. Так что, это… Давай, оформляйте, как положено. Чистосердечное признание делаю. А Славку отпусти. У него поезд через час почти. В Москве ждут. Там вроде посмотреть хотят…В это…В ЦСКА. Так что давай, со мной тут решай, а он пусть едет. Иначе не успеет, а потом такой шанс то ли выпадет, то ли нет.

— Виталик… — Мать отрицательно покачала головой. Хотя, её никто ни о чем не спрашивал. — Правда ты?

— Да я! Я… Что не понятного? Захотелось попробовать. Побаловать себя на старости лет. Что? Имею право. — Батя с вызовом посмотрел на мать. Потом сообразил, что для "попробовать" там многовато, и добавил. — Или подзаработать. Хорошие деньги крутятся.

— Право?! Ты, скотина, ребёнку жизнь чуть не угробил! — Она схватила полотенце, которое лежало рядом на стуле, а потом принялась лупить со всей дури отца. Это было так неожиданно, что присутствующие, кроме нас с Алешей, конечно, мы то привыкшие, растерялись.

— Валентина! Валя! — Иван Сергеевич схватил мать так, чтоб руки были прижаты плотно к телу, и она не могла добавить к хранению запрещённых веществ ещё и убийство по неосторожности. — Успокойся! Там не сильно большой срок. Маленький даже. Год — два и все.

— Да пусть он сдохнет в своей тюрьме! Какая мне, на хер, разница, какой там срок? Пусть сдохнет! — Мать все равно пыталась вырваться. Поэтому крутилась из стороны в сторону, попутно несколько раз пнув участкового ногой.

— Успокойся, говорю! Как же вы мне дороги то! — Иван Сергеевич приподнял её и оттащил подальше от бати. Только после этого разжал руки. — Все! Стоим, не дёргаемся.

— Слушай, начальник, давай шустрее, а? Славку отпускай с Валентиной. Пусть едут. Она его проводит. А то вдруг опоздает. А мы тут уже порешаем. Я признался. Все. Чистосердечное. — Отец начал злиться. Он, как и я, все время смотрел на часы.

— Ладно… Идите. — Иван Сергеевич махнула рукой.

Алеша, который все это время стоял в дверях комнаты, резко развернулся и убежал. Ну-ну… Говорю же, дежавю…

Мать тоже выскочила из комнаты. Пронеслась, как ураган. На отца она больше драться не кидалась, даже не смотрела в его сторону. А вот я, прежде чем двинуться вслед за ней, подошёл к бате, а потом обнял его. Сначала думал пожать руку, но решил, это слишком мало. Ясное дело, ни черта пакет не его. Он — вор, любитель блатной романтики, представитель, так сказать, старой школы. Никогда, ни при каких условиях он бы не сделал этого. Ни себе не стал бы брать, ни кому-то из друзей. Уж тем более, ради выгоды. Отец просто дал возможность мне двигаться дальше. Потому что, разрешится эта ситуация или нет, не понятно.