Михаил Петрович долго лежал без сна. Пожалуй, права Антонина, ишь как толково все объяснила. А ведь он никогда не замечал у нее умения логически мыслить. Водка, что ли, влияет на ее умственные способности?

— Все, педсовет закончен, а вы, Алла Константиновна, останьтесь.

Завуч Алла Константиновна подавила вздох и украдкой взглянула на часы. Господи, сколько же можно… восьмой час уже! Дома дети не ухожены, муж с работы вернулся, сидит голодный, сам ни за что еды не разогреет, опять будет скандал. И тетрадей на завтра проверять — сумка неподъемная. И о чем еще тут разговаривать, четыре часа заседали, ведь все уже обсудили. Но она знала, о чем директриса хочет с ней говорить, и настроение ее испортилось еще больше.

И, разумеется, предчувствия ее не обманули. Они прошли в директорский кабинет, директор Тамара Алексеевна села за свой абсолютно чистый полированный стол. Алла хотела было опуститься в мягкое кресло, не зря ведь эту мебель покупали, но директриса сухо кивнула ей на стул с жесткой спинкой.

— Алла Константиновна, что у вас с Мамаевым?

Спокойный тон директрисы ничуть не обманул Аллу, она приготовилась к долгой изнуряющей битве.

— Тамара Алексеевна, Мамаев груб, патологически ленив, очень агрессивен и абсолютно неуправляем. Мало того, что он не успевает по всем предметам, он еще мешает учителям вести уроки и тянет за собой весь класс.

— Однако почему-то только вы в этой четверти поставили ему двойку, а остальные учителя считают, что по их предметам у него твердое три.

«А по моему предмету у него всегда будет твердое два! — подумала Алла. — А остальные учителя тоже поставили бы ему двойки, только боятся директора. И, наверно, я тоже выставлю ему тройку, потому что бороться с тобой у меня больше нет сил».

Тем не менее она решилась на последний шаг.

— Тамара Алексеевна, Мамаева надо убирать из школы, иначе мы потом не сумеем справиться с классом.

— Что? После того как его родители столько сделали для школы?

Ничего себе, она даже не скрывает, что принимает детей за деньги!

— Алла Константиновна, у вас устаревшие понятия о жизни, спонсорская помощь сейчас вполне официальная вещь.

— Я не против спонсорской помощи, я против того, что в сочинение по «Евгению Онегину» дети вставляют матерные слова, а про Печорина и Грушницкого пишут, что они забили стрелочку у обрыва, у них произошла разборка, после чего Печорин Грушницкого замочил. Не убил на дуэли, не лишил жизни, а коротко и ясно: замочил! А ведь Мамаев только так и выражается, а остальные за ним тянутся. Ведь он Диму Козырева избил за то, что тот ему списывать не дает.

— А Козырев у меня в кабинете сказал, что сам упал.

— Еще бы он правду сказал, этого Мамаева все боятся! Тамара Алексеевна, я вам серьезно говорю: у нас экспериментальная школа, мы добиваемся статуса гимназии, мы же на олимпиады должны выходить, на конкурсы, мы должны детей принимать по способностям, а не по спонсорской помощи!

— А кто нам тогда компьютерный класс организует? Ведь за компьютерами будущее. Дети должны заниматься теперь по-новому.

— А литературой дети должны заниматься по-прежнему! Ведь уходят, после девятого класса многие уходят в серьезные школы…

Тут Алла заметила, что директриса смотрит на нее абсолютно пустыми глазами, и замолчала.

— Вот что, Алла Константиновна, вы — заведующая учебной частью, вот и учите детей, организуйте правильный педпроцесс.

«Педпроцесс»… да что ты вообще понимаешь в педагогике? Образование у тебя высшее техническое, металлург ты по профессии, а дети-то тут при чем? По специальности работать не захотела, пришла в школу домоводство преподавать.