Татьяна поговорила по телефону и положила трубку. Краем уха Сергей слышал, что говорила с матерью она довольно строго, — возможно, не хотела откровенничать при постороннем человеке. Сергей прошел на кухню, стараясь не встречаться с ней взглядом.

— Что мне делать? — спросила она, появляясь в дверях. — Кофе здесь можно выпить или трогать ничего нельзя? Так учтите, отпечатков моих тут навалом — я часто здесь бывала.

Она легко двигалась по кухне, привычным движением достала джезву, привычно насыпала в нее кофе, потом не глядя протянула руку и вынула из шкафчика печенье.

Странно, думал Сергей, говорит, что почти не общалась с Соркиной, а сама часто здесь бывала. И почему, интересно, цветы поливает не мать, которая сидит дома с ребенком и времени у нее много, а сама Татьяна — после работы?

Совсем с головой плохо стало, опомнился Сергей. Ежу понятно, зачем она ходит в пустую квартиру. Очевидно, у нее кто-то есть, мужчина, а домой, где мать и маленькая дочка, естественно, приводить она никого не может. Вот и пользуется пустой квартирой соседки. Он еще раз внимательно посмотрел на Татьяну. Она совершенно успокоилась или делала вид, чтобы усыпить его бдительность. Пальто она давно сняла и теперь осталась в деловом костюме блекло-лилового цвета. Костюм сидел превосходно, потому что фигура у нее потрясающая. Вообще во всей ее внешности не видно ни одного недостатка. Но характер…

Юбка у костюма довольно короткая, но, несомненно, Татьяна могла себе это позволить. И хоть на ногах у нее сейчас не изящные туфельки, а шлепанцы, надо полагать, самой хозяйки, но ножки и в таком виде хороши.

Сергей поймал себя на том, что слишком пристально ее рассматривает, и устыдился. Он заметил, что она перехватила его взгляд, и ждал гневной отповеди, но она промолчала.

— Что же дальше? — спросила она, отхлебывая кофе.

— Много чего, — он пожал плечами. — Квартиру сначала обыщут, потом опечатают, начнется следствие. Вас, разумеется, станут вызывать к следователю, расскажете все, что знаете… потом отпустят, раз вы ни в чем не виноваты. Цветы вот жалко… пропадут без полива.

— Но неужели Анна Давыдовна не вернется?

— Вряд ли, — Сергей с сомнением покачал головой. — Уж если она сумела так удачно уехать, то сообразит как-нибудь не возвращаться. А цветы красивые, особенно эти, — Сергей указал на растение со странными утолщениями вместо листьев.

— Это толстянка, или денежное дерево, — пояснила Татьяна. — Считается, что если у хозяев денег нет, то листья вырастают плоские, растение чуть ли не засыхает. А если деньги в доме заводятся, то листья сразу толстеют.

— Однако, — Сергей с удивлением рассматривал толстые, налитые соком листья, — судя по растению, хозяйка купалась в роскоши.

— Растения тоже могут ошибаться, — вздохнула Татьяна, — тетя Неля совсем обнищала, да вы и сами видите.

— Да уж, — согласился Сергей.

И с утра карусель завертелась. Ровно в девять Сергей выскочил из квартиры Соркиной и в девять тридцать уже докладывал по начальству. Ему влетело за все сразу. Гробокопатько хоть сегодня и в форме, но ругался не хуже, чем в штатском. Однако Сергей держался твердо.

В салоне «Далила» операция прошла успешно — хозяйку взяли прямо на месте. Пока коллеги работали наверху, Сергей с ребятами устремился в подвал. Все было в таком виде, как они с Юрием оставили раньше. Стеллаж отодвинулся без труда, и Сергей исчез на глазах у изумленной публики. Установили непреложный факт: уборщица знала про ход в подвал, и либо сама прошла через него, либо впустила туда убийцу. Но мотив присутствовал у нее самой — месть.