– Спасибо, – волк пожал водиле руку, – выручил. Бери, – протянул еще пять тысяч. – И зла не держи.
Артем тоже обустроился за городом, все-таки волчья душа принадлежит лесу, как ни крути.
И пока Женя дожидался хозяина у калитки, закурил. В голове творилась жуткая круговерть. Яна попала в переделку из-за него. Захочет ли видеть после всего случившегося? Но если хоть один волос с ее головы упадет, эта тварь блатная захлебнется собственной кровью. Артем вышел через пять минут и два друга обнялись.
– Ну, Романов, ну, псина живучая, – похлопал товарища по плечу. – Сколько же лет…
– Смотрю, хорошо так устроился…
– Не жалуюсь. Женился пару лет назад, щенятами обзавелся. И лысиной, – усмехнулся. – Ты-то как?
– Тоже не кашляю.
– Семья? Дети?
– Собственно, по этой причине я здесь. Моя женщина попала в беду. И к моему личному позору, вызволить ее своими силами я не смогу.
– О, как, – тут же нахмурился Артем. – Ладно, идем в дом.
Выстроил себе Артем добротный терем, хоть и небольшой, участок облагородил. И про баню не забыл.
– Артем, я в дом не пойду, – остановился Женя у порога. – Давай где-нибудь на улице.
– Да ладно тебе. Волчий дух свой, родной. Не парься даже. Мои все спят. Сейчас сядем, выпьем, пожрем. И ты расскажешь мне свою печальную историю.
Двое устроились за столом, Артем достал бутылку водки, быстро порубал колбасу с овощами. Только вот Евгений пить совсем не хотел, напился за две недели.
– Рассказывай, – разлил беленькую по стопкам хозяин, – чего у тебя стряслось?
И Женя рассказал. В конце Артем даже повторять выпивку не стал.
– Ну, бляха муха, Романов ты и заварил кашу. Никогда бы не подумал, что у вас там в Тайге такие страсти кипят.
– Короче, облажался я.
– Тут надо наших собирать, – заключил Артем. – И на это потребуется время. Все разъехались по Россеюшке. Но ничего, соберем, кого сможем.
– Если не выгорит, я один пойду.
– Ну-ну, ты давай героя из себя не корчь. Отгеройствовал уже, вон аж, чуть крыша не потекла. В крайнем случае, я своих из ЧОПа задействую.
– Что с «инвентарем»?
– «Инвентарь» будет. Ты вообще как хочешь?
– Без шума и пыли, но там как пойдет.
– Понял.
А Яна в это время сидела в комнате Сережи, малыш весь день вел себя беспокойно. Заснул тоже с трудом и вот снова проснулся со слезами на глазах, конечно же, сразу позвал свою Яну.
– Ну, что ты, – взяла его на руки, укрыла одеяльцем и села на диван. – Все хорошо, я тут.
– Янь маня не удет?
– Не уйдет, – прижала его к себе.
– Янь маня мама?
И вдруг слезы подкатили. Вот что скажешь ребенку, которого уже считаешь своим?
– Да, я твоя мама. Твоя.
Мальчик тогда успокоился, притих.
На комоде рядом с ними горел ночник, отбрасывая тени зверушек на стены, в окно светила луна. Яна скользила взглядом по мебели в детской, по игрушкам, а перед глазами так и стоял дом лесника. Жаль, что в жизни получается все так, как получается. А ведь они могли бы стать семьей. Наверно… По крайней мере, ей того очень хотелось. И по волку сердце по-прежнему болит. Но теперь, увы, про свободную жизнь, про любовь можно забыть. Валерий уйти не позволит, на сей раз, она попала по-настоящему. Только делать-то что? Изображать покорную а-ля волчицу в понимании вожака стаи? Отец Сережи бандит, бескомпромиссный и жесткий, с ним не договоришься. |