Лесник поставил девушку на землю и соизволил-таки спрятаться за деревом. Щенок все это время наблюдал за ними с неподдельным интересом.

А через пять минут из-за широкого дуба показался черный волчище с вещами в зубах. Он поднес одежду к рюкзаку, положил рядышком. Яна быстро сообразила, мигом засунула в рюкзак огромнейшие ботинки, потом штаны, а вот кофту нацепила себе на плечи, все же прохладно. Когда со сборами было покончено, волк сделал глубокий вдох и прилег на траву.

– Ты меня верхом повезешь? – замешкалась Яна.

На что зверь посмотрел на нее печальным взглядом, а у девушки в голове прозвучала фраза, которую бы сейчас непременно сказал Евгений «шевели булками, курица ты московская».

Яна нацепила рюкзак, подошла к волку, осмотрела его, пощупала шерсть. Мягкая, однако. А потом весьма неуклюже забралась зверю на спину. Спустя минут двадцать езды, более или менее освоилась, но все что-то как-то было неудобно, потому периодически ерзала. Знала бы Яна, что ее движения бедрами вызывает в волке неоднозначные эмоции, из-за чего Евгений в один прекрасный момент намеренно подпрыгнул, да так, что наездница чуть не свалилась, но зато ерзать перестала.

Все два часа девушка провела верхом на волке. К концу пути зад онемел, руки от постоянного напряжения дрожать начали. И надо же, она устала ехать…

Лес же поредел, а впереди показался просвет, очевидно, дорога. Евгений тогда опустился на траву, чтобы Яна слезла. Только она ступила на землю, как волк потянулся сначала вперед, потом назад, позвоночник благодатно хрустнул в нескольких местах, а после зверь взял в зубы рюкзак и поплелся за дерево. Из-за ствола вскоре вышел уставший и весьма недовольный лесник.

– Хорошо ли тебе сиделось на мне? – прислонился к стволу спиной. Что-то он странно выглядел.

– Непривычно, – покраснела Яна, – не доводилось еще… на волках кататься.

– Только не привыкай…

Как же он обалденно смотрится в этой экипировке. Штаны защитного цвета, заправленные в высокие ботинки, темно-зеленая майка в облипочку, из-под которой выглядывал кусочек загорелой груди. Но казался Евгений неприступной скалой, причем в прямом смысле слова. До его лица без табуреточки не доберешься. И о чем она только думает? Правда что, прокатилась верхом и губы раскатала… Он холостяк со стажем и на нее смотрит, точно язвенник на редьку. А в московской квартире, между прочим, Вадик дожидается.

– Эй! – вернул ее на землю. – Ты куда улетела? Идем… Надеюсь, оставшиеся метров двадцать дотопаешь сама.

И они наконец-то вышли на трассу. Щенок тут же прижался к ногам Яны. Но когда девушка осмотрелась, то аж рот открыла, ибо на обочине в пяти метрах от них стояла до боли знакомая буханка.

Следующие события разворачивались стремительно. Яна метнулась к машине. На водительском сидении источал стыд любимый сосед тети Томы. Глаза свои бесстыжие спрятал за солнечными очками, тогда как погода стояла далеко не солнечная.

– Вы? – прошипела девушка. – Так вот оно что…, – затем перевела взгляд на лесника, – все-таки я права! Вы банда! Самая натуральная! Медведи, волки… оккупировали всё! А тетя Тома знает, какую Иуду пригрела на груди?

– Нет, Яночка, – произнес Михаил на выдохе и снял очки, – не знает. Но я, клянусь, не хотел… Это все Евген замутил. Мне пришлось. Я давно отошел ото всех дел. Как жена умерла, так и покинул леса, поселился в Петушках.

– А то баньку он натопил, попариться пригласил! А я вот твоими стараниями до сих пор парюсь!

Евгений все это время стоял, рассматривал дроздов на дереве, щенок увлеченно грыз покрышку.

– Ненавижу вас, – Яна прислонилась к кабине. – И Томе все расскажу.