И как только в памяти всплыл поцелуй, лесник немедленно налил в бокал виски да выпил залпом. Тут до ушей донесся шум воды, Яна пошла в душ. Сейчас разденется, заберется в ванну… Очередная порция скотча отправилась в рот. Сегодняшний контакт, увы, разбудил внутри зверя. Перед глазами так и маячил ее образ, ее изрядно покрасневшие губы. А сейчас она стоит голая, касается себя руками, причем везде.

Лесник сел в кровати, схватил бутылку и через пять минут та опустела.

– Лежать, Евгений младший, – глянул на выпирающий из штанов член. – Будем спать… Хотя, – спустя минуту отставил бутылку и полез в тумбочку за кремом для рук, – коль душа просит…

Яна же приняла душ, завернулась в халат, нацепила хрюнделей и пошла вниз. После всех нервов мозг требовал расслабиться. Пара двойных бутербродов с ветчиной и сыром, большая чашка сладкого чая и шоколадка – что может быть лучше в одиннадцать часов вечера.

И пока чайник приятно урчал на столешнице, девушка достала с полки заварку, сахар, но вот беда, коробка рафинада выскользнула из рук, и рассыпались кубики по полу.

– Вот же Эдвард жопа-ножницы… – встала на четвереньки и давай собирать рафинад, тот куда только не закатился.

В этот же момент из своей комнаты вышел хозяин дома и первым делом, что увидел, когда проследовал в гостиную, это зад своей пленницы. Она еще и стояла так соблазнительно, грудью припала к полу, а попу отклячила.

– Ты издеваешься, – прорычал неестественно низким голосом.

– Что? – подскочила Яна и бахнулась головой об стол.

А у Евгения аж волосы на теле дыбом встали, причем не только волосы, и это после двух оргазмом подряд и еще одной бутылки виски сверху.

– Вот чего ты там ползаешь? – раздраженно принялся натягивать куртку. – Чего вообще тут шастаешь на ночь глядя?

Яна же развернулась, села на пол. В каждой руке у нее было по горсти рафинада.

– Будешь много жрать, станешь жирной! – рявкнул и пулей вылетел из дома.

– Права тетя, – прошептала девушка, однако слезы в глазах сверкнули, – чмо лохматое.

Ночь прошла слишком быстро. Яна не успела глаза закрыть, как уже пора было вставать. Волчонок требовал внимания. Когда же его нянька села на кровати, то обнаружила интересную картину. Щенок пролез в щель между дверками шкафа, вытащил оттуда тапочки и поднес к ее ногам. Тогда как с ночи Яна оставляла свиней под кроватью.

– Спасибо, – улыбнулась сонная Яна. – Ты умница, Серж. И сегодня я куплю тебе много-много всего, в том числе вкусного.

Однако внизу девушку ждало очередное зрелище. На ковре между диванами в полной отключке валялся голый лесник. Что ноги, что руки были в грязи, из волос торчали то ли ветки, то ли листья. Но и это не все, он снова светил всем своим естеством, ибо лежал в позе витрувианского человека. И что-то на этот раз его вид не опалил сознания, не вызвал томления внизу живота, а вызвал желание подойти и хорошенько отпинать за вчерашнее хамство.

– Вставай, Адам хренов! – подошла к леснику Яна и накрыла его кучерявое облачко меховой подушкой.

Волк кое-как разлепил глаза, осмотрелся. Над ним стояла недовольная, но до безумия красивая причина его полуночного забега по лесу.

– Какого Лешего, Женя? – как же ласково прозвучало его имя из ее уст. – Ты опять пил? Ты же оборотень! В фильмах оборотни не бухают.

– Н-да? – присел и прижался к дивану, – а что же они там делают? – протер руками глаза, почесал бороду, вытащил пару веток из волос.

– Мир спасают или наоборот, жрут всех… Но не бухают!

– Открою секрет сейчас, – прижал думочку покрепче, чтобы авось чего не выглянуло из-под нее.