В концлагере каленым железом на спине ему выжгли нечто вроде пятиконечной звезды. Это была «идея» Акселя. Когда Петерса подвергли экзекуции, он орал на весь лагерь. Эта выжженная на спине звезда позволила ему сблизиться с коммунистом Францем Зигелем. Акселю было жаль отпускать Зигеля, но Беккерт настоял. Без Зигеля авторитет Петерса в левых эмигрантских кругах в Швейцария ничего не стоил. Надо было жертвовать малым во имя большего.

 Зигель познакомил Петерса в Швейцарии со многими эмигрантами — коммунистами и социал-демократами. Среди них оказалась и Елена Янзен-жена Шандора Радо. Знакомство их произошло в парикмахерской, где работая Петерс. Зигель как-то зашел за ним и застал там Елену. Нельзя сказать, что Лена обрадовалась их встрече. Да, конечно, она помнит Зигеля. Но прошло столько лет… Теперь у нее одна забота — семья. На ее попечении двое сыновей, муж, мать…

 Зигель не верил своим ушам. Он хорошо знал Лену по работе в ЦК КПГ. Неужели это та бесстрашная девушка, которая ходила с винтовкой на штурм твердынь мятежного Кронштадта в России, а потом работала в центральном комитете коммунистической партии в Германии?

 — Ты не осуждай меня, пожалуйста, Франц, — сказала ему на прощание Лена.

 Нет, он не осуждает. Просто ему горько…

 Петерс и прежде обращал внимание на Лену. Из хрупкой девушки, какой ее помнил Зигель, она превратилась в красивую сорокадвухлетнюю женщину.

 Узнав, что Зигель знает Елену Янзен, Раттенхубер приказал Петерсу «поухаживать» за немкой и вообще понаблюдать. Но Лена сразу же повела себя так, что не оставила Петерсу никаких надежд на сближение. Раттенхубер поручил другим своим агентам последить за Янзен. Они без труда установили, что все или почти все, что она говорила, — правда. Она жила с мужем, сыновьями и матерью на улице Лозанна, 113, неподалеку от парка Мон Репо. Район этот населяют благопристойные буржуа. Муж ее по национальности венгр, известный картограф, возглавляет издательство «Геопресс». Его карты пользуются большим спросом в разных странах, в том числе и в Германии. В середине тридцатых годов он организовал агентство печати Инпресс в Париже, выпускавшее антинацистские брошюры. Потом, перебравшись в Швейцарию, отошел от политической деятельности.

 Раттенхубер на всякий случай приказал своим людям тайно сфотографировать Янзен и Радо. На Янзен в Берлине имелось довольно обширное досье в гестапо. О венгре почти ничего не было. Слежка, которая велась за Радо почти два месяца, тоже ничего не дала. Он встречался с журналистами, с учеными, среди которых было немало немецких эмигрантов. Но с кем же ему еще встречаться, если его жена эмигрантка? Венгра оставили в покое. А Янзен? Неужели женщина с такой биографией полностью отошла от политической борьбы?

 Петерс подметил, что Янзен знакома с одной девушкой, ее звали Маргарита. Она тоже бывала в парикмахерской, где работал Ганс. Он несколько раз видел, как обе женщины о чем-то оживленно разговаривали. Пытался вслушаться. Ничего особенного. Обычная болтовня женщин в парикмахерской, которые коротают время в ожидании, пока подойдет очередь.

 Раттенхубер установил слежку за Маргаритой. Она оказалась итальянкой по фамилии Болли. Итальянка как-то встретилась с мужем Янзен, с Радо. Их места в кинотеатре оказались рядом.

 Люди Раттенхубера засекли еще одну встречу — в кирхе. Может, это начало романа?.. Нет, на роман это было непохоже. Итальянка дружна с женой венгра, и тот, естественно, поддерживает с ней обычные при знакомстве отношения. А встречи их случайны.

 — И все-таки займись-ка этой итальяночкой, — сказал Раттенхубер Петерсу. — Мы установили, что ее отец сильно не любит друга нашего фюрера — дуче.(Муссолини)

 Приказ этот Петерс принял не без удовольствия: наконец-то он может поухаживать за такой очаровательной девушкой.