Писатель Кукхоф вел работу среди интеллигенции. Его жена Грета работала в отделе расовой политики национал-социалистской партии и имела доступ к секретным служебным документам.

 Жена Бойзена, Либертас, работала литературным редактором художественных фильмов на киностудии УФА. Она была «своей» в министерстве пропаганды. Оттуда тоже поступала важная информация.

 Супруги Харнак, Бойзен, Кукхоф часто собирались на яхте Шульце-Бойзена, в Варнемюнде. Нередко к ним присоединялись супруги Коппи, Ганс и Хильда, которые были радистами. Они вели свои передачи то с лодки, имевшей стоянку в окрестностях Берлина, то из квартиры графини Эрики фон Брокдорф, Оды Шоттмюллер и других.

 «Как далеко зашло дело!» — подумал Шелленберг, читая материалы.

 Друг гадалки Грауденц давно работал в группе Шульце-Бойзена. Сам он занимал немаловажный пост в фирме «Блюмгард», изготовляющей шасси для самолетов. Он имел много друзей в имперском министерстве авиации. Пользовался доверием крупнейших специалистов по авиастроению.

 После поимки бельгийского радиста Беккерт начал облаву в Берлине. О каждом своем шаге он докладывал тогда Шелленбергу. (Тогда еще гестапо не вело дело «Красной капеллы».) Беккерту удалось выйти на «пианиста». Была определена улица, засечен пеленгаторами дом. И вдруг передачи прекратились. «Пианист» исчез. Теперь Шелленбергу было понятно, откуда шла утечка информации. Радист Хорст Хайльман работал в отделе дешифровки «Восток». Он и предупредил Бойзена, что Беккерт наступает на пятки его радисту…

 Хайльман познакомился с Шульце-Бойзеном в Берлинском университете, где Бойзен вел семинар. Хорст Хайльман вырос при национал-социализме, был предан его идеям, пока не познакомился с обер-лейтенантом.

 Шелленберг не переставал удивляться тому влиянию, которое мог оказывать Бойзен на людей. Взять, того же Хайльмана! В короткий срок ему удалось из воспитанника гитлерюгенда сделать человека, который в марксизме видел настоящий, а не фальшивый социализм Гитлера, о чем Хайльман прямо сказал на суде.

 Однако, можно сказать, что Хайльман, бесконечно преданный обер-лейтенанту Шульце-Бойзену, и погубил его.

 Хайльман работал с главным специалистом службы радиоперехвата обер-лейтенантом Фауком. Приятелем Фаука был Траксль. Альфред Траксль дружил также с Хайльманом. Однажды он рассказал Хайльману, каких успехов добился его друг Фаук в розыске «пианиста». Хайльман, узнав об опасности, грозившей Коппи, а следовательно Бойзену, решил немедленно его предупредить. Он позвонил Шульце-Бойзену, но тот уехал в Ютеборг. Хайльман оставил свой служебный телефон домашней работнице и попросил передать обер-лейтенанту, что он ждет его звонка «по срочному делу».

 Хайльман знал, что он нарушил инструкцию. Даже сообщение номера телефона секретного учреждения любому постороннему лицу, в каком бы чине он ни был, серьезное должностное преступление. Но его желание как можно скорее предупредить, а следовательно, спасти Бойзена, одержало верх.

 Ответного звонка не последовало. Тогда Хайльман решил сам пойти на Альтенбургераллее. Дверь ему открыла Либертас. Они прошли в дом. И он, взволнованный, рассказал ей о том, что узнал.

 Долгожданный звонок раздался в ночь на 30 августа. Трубку взял обер-лейтенант Фаук. Шульце-Бойзен назвал себя.

 — Простите, я не расслышал? — переспросил Фаук.

 — Хорро… Шульце-Бойзен! — Именно так он произнес: не Харро, а Хорро… У Фаука испариной покрылся лоб. Несколько радиограмм, расшифрованных им, были подписаны  Х о р р о!..

 Обер-лейтенант Фаук тотчас же доложил о своих подозрениях штурмбанфюреру Копкову.