Изменить размер шрифта - +
Но, конечно, не такое страшное опустошение, как в оконечностях. Остров Шикоку[17] примерно в том же состоянии. Он несколько раз переходил из рук в руки, и новые власти стремились вырезать всех, кто поддерживал их противников. Он сейчас, можно сказать, практически ненаселенный. Эдзо тоже пострадал, но много меньше центральных областей Ниппона.

– Можете обобщить?

– Я думаю, японские острова потеряли не меньше половины своего населения и влезли в такую долговую яму, из которой им не выбраться.

– Хорошо, тогда, пользуясь силами Тихоокеанской эскадры Русско-Американской компании, принуждайте Императора к миру.

– На каких условиях?

– Эдзо отходит к России. По малым островам сами смотрите.

– А сегун?

– Если Муцухито подпишет договор, то это становится нашей головной болью. Но, думаю, он сильно сопротивляться не будет. Вы ведь говорили, что он тяжело ранен и сейчас лежит практически пластом.

– Его войска не согласятся спустить флаг.

– Виктор Вильгельмович, за столько лет раздувания этой гражданской войны неужели вы не смогли подобрать агентов влияния в ставке сегуна, всецело зависящего от наших военных поставок?

– Вы же знаете ответ, – слегка улыбнулся фон Валь.

– Знаю. Поэтому сегун умрет от ран и будет выбран новый, который и сдаст свои войска русскому правительству. Там ведь социально-политическое ядро, которое крутилось вокруг сегуна, состояло из самураев?

– Остатки ядра. После стольких лет войны сословие самураев уменьшилось многократно. Просто погибло. Сейчас армии обеих сторон состоят преимущественно из крестьян, а самураи находятся на командных должностях. Да и то – не всегда. Слишком сильная бойня была. Можно сказать, что самураи в прошлом. Их искренне ненавидят широкие массы японцев, почитая виновниками гражданской войны. Ведь если бы не спесь сегуна, то все обошлось бы миром.

– И что, крестьяне не захотят сложить уже оружие и вернуться к своим полям?

– У многих из них ничего не осталось. В армии ведь бежали именно те крестьяне, деревни которых вырезали и сжигали. Они обижены и озлоблены. По боевому духу обе армии готовы сражаться до конца.

– Сколько у сегуна войск?

– Тысяч десять осталось.

– Много, – недовольно скривился Александр. – Влезать с десантом и разбивать их может оказаться чревато.

– Кроме того, личный состав обеих армий нас не любит, зная, что мы поставляем оружие их противникам.

– А что у нас со вторым дальневосточным полком? Он развернут?

– Да. Он полностью развернут и укомплектован. Вооружен, правда, плохо: «шарпсами» и «армстронгами».

– Хорошо. Значит, поступим так. Поставляйте войскам сегуна «шарпсы» и «армстронги». В долг. Мотивируя на вылазки за девушками на Ниппон для оплаты. Заодно постарайтесь провести агитацию, что Муцухито поддерживают англичане. Дескать, мы выбрали окончательную сторону, посчитав дело сегуна правым. Нужно снижать накал нелюбви к нам. После чего держим руку на пульсе. Основная задача – чтобы в мясорубке войска сегуна и микадо смогли нанести друг другу как можно больший ущерб в личном составе. Кстати, наш завод в Новом Орлеане справится с поставками оружия?

– Думаю, что да. Мы сможем войскам сегуна поставить спецзаказом такие же пушки, что и у микадо. А «шарпсы», производимые для наших дальневосточных нужд, у нас имеются в большом запасе, как и боеприпасы к ним.

– Отлично. Главное не прозевайте переломный момент, когда мы сможем «принести мир» на эти острова и максимально тихо забрать себе Эдзо.

– А если Муцухито будет противиться нашему желанию?

– Пригрозите ему войной и полной аннексией, – улыбнулся Александр.

Быстрый переход