|
… Он был бесконечно горд, и в его манерах было самоутверждение, которое граничило, или казалось, будто граничит с высокомерием. Более того, его искренность часто ошибочно принимали за резкость и жестокость, потому что он был в некоторой мере из тех людей, которые кажутся взволнованными, когда они всего лишь заинтересованы. В результате он сначала скорее отталкивал, чем привлекал.
… В противовес этом взгляду на его характер справедливо будет прибавить, что он имел много качеств, которые могли бы привести к почти противоположному результату. Он был необычайно щедрым и дарил с расточительностью, которая иногда выходила за рамки благоразумия в понимании большинства людей. … Кроме щедрости, он обладал высочайшим чувством собственного достоинства. Действительно, иногда оно доходило до почти донкихотской крайности; так что люди нравственно ограниченные не могли даже понять принципов его поведения, а те, кого удовлетворяла общепринятая мораль, воспринимали его защиту своих взглядов как оскорбление. … Близкое знакомство непременно вызывало к Куперу уважение, восхищение и, в конце концов, привязанность. … Те, кто знал его лучше всего, больше всего его любили. Но даже они часто были вынуждены признать, что необходимо было быть хорошо с ним знакомым, чтобы оценить, каким щедрым, каким преданным и возвышенным он был.
Для Джеймса Фенимора Купера природа не была обрамлением, она была неотъемлемой частью жизни. Он мог слышать ее голос, он мог понимать ее тишину и мог толковать и то, и другое для нас в своей прозе. … Его слава, такая же широкая, но менее блистательная, чем у его современников, основана большей частью на романах, в которых речь идет не о море. Но он любил море и смотрел на него с совершенным пониманием. В его морских повестях море переплетается с жизнью; оно неуловимым образом является частью проблемы существования, и, со всем своим величием, оно всегда соприкасается с людьми, которые, связанные делами войны или наживы, пересекают его необъятные одинокие просторы. Его описания полны деталей, которые позволяют увидеть широту горизонта. Они включают в себя цвета заката, спокойствие звездного света, изображения штиля и шторма, величественное одиночество вод, тишину настороженных берегов и тревожную готовность, отмечающую людей, которые живут лицом к лицу с надеждой и угрозой моря.
Романы Купера и до сего дня не потеряли интереса правдивых и красиво сделанных картин к истории заселения Северо-Американских штатов, – истории, которая поучительно рассказывает нам о том, как энергичные люди в течение полутораста лет организовали мощное государство в стране дремучих лесов, пустынных степей, среди кочевых племен индейцев.
Фенимор Купер – один из самых сложных писателей своего времени. При знакомстве с ним легко может создаться впечатление, что он представляет собой сплошной клубок противоречий. Будучи писателем романтической школы и критиком социальной действительности, человеком, симпатизировавшим феодальным порядкам и тем не менее исповедовавшим республиканские убеждения, Купер нередко ставил в тупик как своих современников, пытавшихся, сердясь на писателя, все же понять его, так и последующие поколения.
Купер-романтик предоставил европейцам то, чего они страстно ждали, – поэтический образ Америки. Он был не только внешне привлекательным, но и обаятельным по нравственной сути своей. Положительных героев Купера отличала та органическая неспособность жить низменными (или приземленными) идеалами, которая уже была знакома в героях Байрона и Шелли. Они – современные по своей духовной структуре люди – ведомы были по трудному и часто трагическому пути страстями и чувствами высокого накала; их изнутри сжигала жажда такого внутреннего совершенства, которое им самим казалось недоступным, несмотря на то что они превосходили окружающих благородством деяний и помыслов своих. |
