Эдгар Уоллес. Красный круг
Пролог
Факт сам по себе незначительный: мсье Виктор Пайом 20 сентября … года праздновал свой день рождения. Однако этому факту суждено было стать причиной совершенно непредвиденных событий. Не будь этого маленького празднества, никогда не возникла бы «тайна Красного Круга», а, следовательно, целая дюжина людей и по сей день числилась бы в списках живых… Мсье Пайом угощал трех своих помощников в «Золотом Петушке» в Тулузе. Компания была в прекрасном настроении. Только в 3 часа утра мсье Пайом вспомнил, зачем же он все-таки приехал в Тулузу: сегодня здесь должны были казнить англичанина по имени Лейтман. — Дети, — сказал он слегка заплетающимся языком, — уже три часа утра, а нам надо еще поставить «красную даму». Они отправились на площадь перед тюрьмой: там их с полуночи ожидал фургон, где находилось не что иное, как части гильотины. С ловкостью, свидетельствовавшей о долголетней практике, они воздвигали это жуткое сооружение и укрепили нож в раме. Но искусные мастера все еще находились во власти чудного французского вина — нож не падал как следует. — Сейчас будет полный порядок, — сказал мсье Пайом, и с этими словами вбил гвоздь в раму там, где не следовало. Вокруг становилось людно, солдаты уже выстроились на площади. Вскоре рассвело. Какой-то предприимчивый фотограф уже наводил свой аппарат на только что прибывшего к месту своей казни преступника. — Мужайтесь, — сказал осужденному мсье Пайом. — Ступай в ад! — огрызнулся тот, уже привязанный ремнями к доске. Мсье Пайом дернул рычаг, нож упал… Нет! Встретив гвоздь, он застрял на полпути! Трижды палач повторял попытку, трижды она кончалась ничем. Возмущенные зрители прорвали военный кордон. Арестованный был отправлен обратно в тюрьму. Одиннадцать лет спустя из-за этого гвоздя погибло много людей.
Глава 1
Был поздний час, когда большинство уважающих себя граждан безмятежно спали. Лишь некоторые верхние окна старинных зданий на центральной площади были ярко освещены. Пронизывающий холодный ветер дул вверх по реке и, казалось, нигде нельзя было укрыться от его ледяных струй. Человек, медленно шагавший взад-вперед вдоль высокой железной решетки, дрожал от холода несмотря на то, что был тепло одет. Он мысленно посылал проклятья неизвестному, которому вздумалось назначать ему свидание на этом месте, открытом всем ветрам. Сухие ветки и опавшие листья, приметы поздней осени, в безудержном вихре кружились у его ног, шурша, падали под деревья, длинные ветви которых со скрипом качались над его головой. Он старался не смотреть на влекущие к себе огоньки соседнего дома, в котором — стоило только пустить в ход дверной молоток — ему был бы обеспечен радушный прием. На городских часах пробило одиннадцать. Не успел еще отзвучать последний удар, как на площадь быстро и бесшумно въехал автомобиль и остановился точно в назначенном месте. Обе передние фары были включены, ни один луч света не проникал внутрь закрытого лимузина. После минутного колебания ожидавший подошел к автомобилю, открыл дверцу и опустился на заднее сиденье. В темноте он едва различал силуэт человека, сидевшего за рулем, и сердце его тревожно забилось от сознания значительности происходящего и его возможных последствий. Некоторое время в машине царила мертвая тишина. — Ну? — нервно и раздраженно спросил севший в машину. — Вы решились? — услышал он в ответ. — Если бы я не решился, меня не было бы здесь, — охрипший от холода голос звучал почти злобно. — Не думайте, что я пришел из любопытства. |
