Экстренное сообщение из Хьюстона подтвердило его слова. Ему было по силам подделать и такое сообщение, но он отвечал за связь с Землей, поэтому проверить подлинность подтверждения путешественники не могли. Подделка или нет, они вынуждены подчиниться.

Вообще они прогоняли возникновение крупной вспышки на Солнце множество раз. Каждый должен был выполнить свою часть работы, причем некоторые — в очень сжатый срок. И они забегали по торусам, проклиная свою удачу и стараясь не попадаться друг другу на пути. Работы предстояло много: задраивание люков было сложным и не совсем автоматизированным процессом. Когда они переносили лотки для растений в убежище, Джанет закричала:

— Это что, опять Аркадий придумал?

— Говорит, что нет.

— Черт!

Они покинули Землю в низшей точке одиннадцатилетнего цикла солнечной активности — специально для того, чтобы снизить вероятность подобных вспышек. Но это все равно случилось. У них было около получаса до того, как до них дойдет первая доза радиации, а не более чем через час после этого им пришлось бы совсем туго.

Чрезвычайные происшествия в космосе могут быть очевидными, как взрывы, или неосязаемыми, как соблюдение баланса, но в их случае очевидность ничего не говорила о том, в насколько опасном положении они оказались. Органы чувств членов экипажа совершенно не воспринимали тот субатомный ветер, что приближался к ним, но именно встреча с этим ветром была одним из худших событий, которые могли с ними произойти. И все это понимали. Они носились по торусам, внося свою лепту в процесс задраивания люков. Растения следовало накрыть или перенести в защищенные сектора. Кур, свиней, карликовых коров и остальных животных — загнать в их специальные убежища. Семена и замороженные эмбрионы — собрать и перенести. Чувствительные электродетали — сложить в ящики или тоже перенести. Покончив с наиболее срочными задачами, они со всей скоростью, на какую только были способны, ринулись к центральному валу и спустились по туннелю в штормовое убежище, которое находилось прямо у конца туннеля.

Последними прибыли Хироко и ее биосферная команда. Закрыв за собой люк через двадцать семь минут после первоначального сигнала, они влетели в невесомое пространство, раскрасневшиеся и запыхавшиеся.

— Не началось еще?

— Пока нет.

Они сорвали индивидуальные дозиметры со стеллажа с липучками и прикололи их к одежде. Остальные уже плавали по полуцилиндрическому помещению, тяжело дыша и обрабатывая ушибы и растяжения. Майя приказала рассчитаться и, когда выяснилось, что все сто человек на месте, испытала облегчение.

Комната, казалось, была заполнена до предела. Они не собирались в полном составе в одном месте много недель — для этого даже самые просторные комнаты будто были малы. А это помещение занимало отсек в среднем звене центрального вала. Четыре соседних резервуара заполнены водой, а их отсек был разделен вдоль — на первый полуцилиндр, где находились они, и второй, в котором хранились тяжелые металлы. Плоская сторона их полуцилиндра служила им «полом» — установленная внутри цилиндра на кольцевых путях, она оборачивалась, нивелируя вращение корабля и сохраняя бак с водой между экипажем и Солнцем.

Они парили в неподвижном пространстве, тогда как изогнутая крыша отсека вращалась над ними со своей привычной частотой в четыре оборота в минуту. От этого странного зрелища, а также от невесомости некоторые начинали ощущать тошноту. Эти бедняги собирались в конце убежища, где располагались туалеты, а остальные, чтобы помочь им зрительно, подплывали ближе к полу. Из-за этого радиация поднималась по их ногам, но бóльшая часть гамма-лучей рассеивалась благодаря тяжелым металлам. Майя почувствовала желание свести колени вместе. Люди парили в пространстве либо обували туфли на липучках, чтобы ходить по полу.