— Да договаривай же до конца, нелепый человек!

— Но и принцессы крови иной раз подвержены той же участи, что и простые горожанки, а именно: о них слишком много говорят!

— Эй, эй, друг мой! — недовольно сказал Генрих, сердито сдвигая брови. — Начинаешь ты издалека, да кончаешь уж очень близко!

— Простите великодушно, ваше высочество, но ваш покойный батюшка всегда позволял нам говорить с ним совершенно откровенно.

— Ну так говори, черт возьми!

— Так вот, если вашему высочеству придется когда-нибудь побывать в Нанси…

— У моего кузена Генриха де Франс?

— Вот именно. Так герцог Генрих сможет порассказать вам много всякой всячины о принцессе Маргарите!

— Маликан, — сказал Генрих, — ты верный слуга, и возможно, что твои советы и предостережения очень полезны. Но в данный момент я должен повиноваться желанию матери… Тише! — перебил он сам себя, увидев входившего Ноэ.

Маликан сделал вид, будто не замечает, что вошедший ищет принца. Он крикнул Миетту, приказав ей прислужить новому посетителю, а сам ушел за стойку.

— Чем могу служить вам? — спросила Миетта.

— Ровно ничем, красавица, — ответил Ноэ. Миетта скорчила гримаску и убежала. Ноэ подошел к принцу и сказал ему:

— Пибрак ждет вас!

— Вот как? — ответил принц. — Как же ты разыскал его?

— Да очень просто. Я отправился в Лувр с самым независимым видом. Часовой остановил меня, но я сослался на то, что хочу видеть капитана Пибрака. Только я назвал его имя, как из кордегардии вышел какой-то мужчина, подошел ко мне и сказал: «Это вы ищете меня? Я вас не знаю, но, судя по произношению, вы должны быть гасконским дворянином, ищущим моей протекции». С этими словами он утащил меня к себе в комнату, где я вручил ему письмо от королевы, вашей матушки. Вид знакомого наваррского герба на печати страшно взволновал Пибрака. Узнав, что вы здесь неподалеку, он приказал мне сейчас же сходить за вами и дал в провожатые пажа, который ждет нас луврских ворот. На прощанье Пибрак шепнул мне: «Попросите принца поторопиться, потому что я, вероятно, буду иметь возможность показать ему принцессу Маргариту!»

Последняя фраза заставила Генриха вздрогнуть. Он сейчас же встал и, крикнув Маликану: «Покойной ночи, земляк!», взял под руку Ноэ и вышел с ним из кабачка. Впрочем он не преминул воспользоваться случаем, чтобы ущепнуть Миетту за подбородок, сказав ей подходящий комплимент.

У ворот Лувра Ноэ поджидал прехорошенький паж. Он казался переодетой девушкой — такой был белый и розовый.

— Как вас зовут, милочка? — спросил его принц.

— Рауль, к вашим услугам, месье! — с изящным поклоном ответил мальчик.

Они прошли по целому ряду галереи, коридоров и зал, переполненных солдатами и придворными. Генрих внутренне улыбался, вспоминая простоту нравов наваррского двора.

Наконец перед одной из дверей паж остановился и заявил:

— Здесь частная квартира господина Пибрака! «Гм!.. — подумал принц. — Старый сир де Пибрак живет в такой лачуге, в которой его сын, вероятно, не захочет держать своих лошадей. Но то в Наварре, а то в Лувре…»

Паж открыл дверь и приподнял портьеру, пропуская принца. Генрих вошел в комнату.

— Если у дворянина нет предков, то он сам должен стать своим предком!

Пибрак сразу оценил глубокомысленность этого совета и постарался выдвинуться своими средствами.