Она вылезла наружу и пригибаясь, направилась обратно в деревню. Ей было интересно, как собаки отреагируют на такой запах. И она узнала об этом очень скоро. Одна из псин издала недоумевающее тявканье и замолкла. Видимо, запах действовал на носы собак не менее убийственно, чем на ее собственный.

Аурин прекрасно знала, где находится дом старейшины и поэтому добралась до него в рекордно короткий срок. У самого крыльца она остановилась и прислушалась. Слава Богам, благовония действовали только на нюх, слух у нее по-прежнему оставался чутким. Девушка не уловила ни единого настораживающего звука и подумала, что ничто не помешает ей выполнить то, что она задумала.

Обойдя дом кругом, Аурин нашла то, что искала. Небольшое, незатворенное окошко, маленькое и узкое, расположенное на высоте человеческого роста. Подойдя ближе, девушка растворила его и подтянувшись на руках, оказалась внутри так быстро и ловко, что это удивило даже ее саму.

Она оказалась в тесном и темном помещении, где было много пыли и всевозможных предметов. Присмотревшись, Аурин поняла, что это был чулан. Толкнула рукой дверцу и та, скрипнув, отворилась. Чулан, разумеется, был не заперт. Кому придет в голову запирать чулан, даже если там не закрыто окно? Ведь в это окно вряд ли кто-нибудь сумеет залезть.

Аурин осмотрелась, догадываясь, что находится в корридоре, длинном и темном, без единого окна. Пройдя несколько шагов вперед абсолютно бесшумно, она попыталась угадать, в которой из этих комнат находится чья-либо спальня, желательно женщины. Обоняние ей по-прежнему отказывалось служить, но острый слух мог различать сонное сопение и даже определять, кому именно оно принадлежит. Вот это, хриплое и надрывное, со всхрапываниями, явно, старейшине. Это, чуть басовитое, скорее всего, его сыну. Что ж, идем дальше. Вряд ли, мужчины имеют обыкновение держать зеркало на туалетном столике.

Насколько Аурин знала, у старейшины было четверо детей, трое сыновей, двое из которых служили в городе и младшая дочь пятнадцати лет. Именно в ее комнате девушка рассчитывала отыскать необходимый ей предмет.

Замерев у одной из комнат, Аурин протянула руку и осторожно приоткрыла дверь, ровно настолько, чтобы проскользнуть в нее невидимой тенью. Она остановилась и осмотрелась. Да, эта комната принадлежала женщине.

Тихое посапывание с кровати подтверждало ее догадки. Но спящая Аурин не интересовала. Она без промедлений прошла к столику и окинула его внимательным взглядом. Зеркало отыскалось почти сразу. Но помимо него, там было полно всевозможных вещиц, которые только могут быть у начинающей модницы. Дочь старейшины звали Лани. Она рано осознала собственную привлекательность и уже лет с двенадцати ходила задрав нос. Неудивительно, что ее столик был завален всевозможными безделушками, притираниями, благовонными маслами, украшениями и тому подобным барахлом. Раньше Аурин о таком могла только мечтать. Но не теперь. Теперь ее больше всего интересовала собственная сущность.

Зеркало было небольшим, в овальной раме с ручкой для удобства. Девушка взяла его в руку и приблизила свое лицо к стеклу. Она внимательно осмотрела себя со всех сторон, но не нашла ничего, что могло бы ей что-либо объяснить. Вроде бы, все было как обычно. Только, пожалуй, лицо стало более вытянутым и немного заострились скулы, что было неудивительно, если вспомнить, что за прошедший месяц Аурин ела редко и то, только по принуждению. Но никаких видимых отличий от человека девушка не нашла. А так же, она не испытывала никакого беспокойства, страха и всего остального в том же духе. Значит, она не мертвая, это радует. Аурин облегченно перевела дух. Все в порядке.

И тут с кровати послышался тихий, испуганный и дрожащий голос:

— Кто здесь?

Аурин резко обернулась. Она успела заметить Лани, приподнявшуюся на локте и пристально вглядывающуюся в темноту. А потом дочь старейшины обмякла, упав на постель и потеряв сознание.