Судя по всему, в отличие от Селесты, он был действительно слеп. Для меня оставалось загадкой, как, невзирая на физическое ограничение, ему удавалось изготавливать такое искусное оружие, если то, что лежало повсюду, было творением его рук. Хотя Ария мне его не представила, я догадалась, что это и есть тот самый Илия.

– Нет, – ответила я. – У меня нет опыта обращения с оружием.

Он кивнул, словно иного и не ожидал.

– Она может связывать и сортировать стрелы. Покажи ей все, и пусть не мешает мне.

Молодой человек отвернулся, как будто на этом его задача считалась выполненной, и опять взял один из мечей. Большим пальцем проверил остроту лезвия. Из ранки, которую он сам себе при этом нанес, потекла кровь. Ария вздрогнула, но затем схватила мое запястье и потащила в противоположный конец палатки, где громоздилась куча наконечников для стрел самых разных оттенков, а рядом с ними – деревянные стержни. В корзине лежали перья.

– Тебе нужно связывать их и сортировать, – велела мне ведьма. – Справься с этой горой до вечера, но работай как следует. Острие не должно отвалиться от древка еще в полете. Так что затягивай лен сильнее. Кстати, магию применять запрещено. Поэтому лучше не жульничай.

Кивнув, я села на скамейку и потянулась к первому древку и золотому наконечнику. В верхней части деревянных стержней обнаружились насечки.

– На закате я тебя заберу, – сообщила Ария. – А до тех пор оставайся здесь. Не броди по лагерю одна. Некоторые ведьмы предпочли бы видеть тебя мертвой.

– Почему? – Я подняла на нее взгляд.

– Потому что…

– Исчезни, Ария, – прорычал Илия, который внезапно вырос возле нее. – Я не терплю пустого трепа в своей палатке. А ты – приступай к работе, – скомандовал он мне.

Ария поджала губы, и на долю секунды казалось, что она вот-вот расплачется. Однако, когда ее глаза перехватили мой взгляд, лицо Арии потемнело от гнева. Она развернулась и бросилась на улицу.

Весь остаток дня я занималась стрелами. Тонкие льняные волокна, которыми я привязывала наконечники к стержням, резали кожу на подушечках пальцев. Тем не менее я работала до тех пор, пока по рукам не потекла кровь, в то время как Илия продолжал ковать клинки. От грохота гудело в голове, и я в самом деле боялась оглохнуть, однако шум притуплял боль и мечущиеся по кругу мысли и страх, который я не имела права показывать окружающим. В горле пересохло, желудок урчал, но кузнец не предложил мне ни еды, ни воды. Сам он тоже не прерывался, а попросить у него стакан воды мне не позволяла гордость. Когда через несколько часов на долину опустилась ночь и вернулась Ария, я встала, покачнулась и ощутила искреннее облегчение при виде нее.

– Идем, – приказала она, не удостоив Илию взглядом и ни слова не сказав о моей работе. – Я отведу тебя обратно в нашу палатку.

– Момент.

Молчаливый кузнец подошел к нам, взял одну из стрел и начал ее изучать. На удивление мягким движением погладил деревянную часть, перья на конце древка и острие. Ему потребовалась целая минута на то, чтобы завершить свою проверку и отбросить стрелу.

– Это мусор. – Повинуясь взмаху его волшебной палочки, наконечники и перья всех готовых стрел оторвались и снова легли отдельными горками. Я ошеломленно наблюдала, как он уничтожил весь мой труд за день. – Завтра тебе придется начать все заново. Старайся лучше.

С этими словами ведьмак повернулся и удалился в другую часть палатки, скрытую за кожаным занавесом.

– Какого… – вырвалось у меня.

– Не ной, – велела Ария.