– Значит, равенства нет и среди высокородных?

– А, пожалуй, так.

Еще они просто болтали за жизнь. Шутили, смеялись, читали принесенные Эльдой книжки. И целовались, конечно, – как же без этого-то? Правда, приходилось таиться. Далеко не всегда теплица, за которую отвечала девушка, простаивала безлюдной. Почти всегда – нет. Кто-то рыхлил почву, кто-то собирал ягоды, кто-то обрезал ветки – работы хватало. Да еще высокородная Навия… Альду иногда казалось, будто она знает все. Ну, если и не знает, то что-то подозревает – точно.

Свидания были быстрыми. В основном во время работы, перед обедом или перед ужином, когда муны уже строились для похода в столовую. Минут десять – пятнадцать. Поцеловались, поболтали, обнялись… вот и все! На большее просто не хватало времени. Эх, если бы весь вечер! Увы, оставалось лишь ждать и надеяться. Что Альд с Эльдой и делали.

Вскоре вновь подошла очередь Альда идти в патруль. На этот раз не в оранжерею, а в конце Второй Эспланады, где был разбит небольшой, но уютный парк с акациями и рододендронами. Белые и розовые цветы пахли так потрясающе, что по парку не брезговали гулять и высокородные, благо лифтовые шахты находились совсем рядом. Аккуратные дорожки, посыпанные желтой каменный крошкой, клумбы с ромашками и васильками, специально посеянная трава, пластиковые скамеечки. И, самое главное, огромное – во всю торцовую стену – панно, изображавшее заход солнца. Это был еще тот, довоенный мир – с веселыми улыбающимися людьми. На высокой нарисованной эстакаде голубели вагоны только что прибывшего поезда, по широкой лестнице спускались люди, чуть позади серебрился пруд, в спокойных водах его отражались разноцветные высотные здания и золотисто-оранжевая солнечная дорожка.

Наверное, весь довоенный мир был именно такой – спокойный, тихий и добрый. Что же его не сохранили-то, что?

Эльда частенько приходила сюда, правда, рисовать при всех стеснялась, просто запоминала все, что изображено, а потом, уже дома, по памяти делала наброски.

– Раз-два, раз-два… Становись! – командовал Мудрейший Николаус. Высокий, подтянутый, в темно-зеленой фуражке с лаковым козырьком, он чем-то напоминал какого-нибудь знаменитого древнего генерала, Наполеона Македонского, Ричарда Невского, Александра Львиное Сердце… Совсем недавно о них рассказывала Эльда. Эльда… Эля… Солнышко! Как же так случилось, что высокородная обратила внимание на какого-то муна?! Может, дело не только в Альде, но и в ней самой? Ну да, она ведь не обычная Мудрейшая…

– Разговорчики в строю! Старшие патрулей, получить оружие!

Оружие принес высокородный Александр. Точнее – спустил в лифте, а дальше тачку уже подхватили муны. Арсенал располагался на минус первом уровне, где обитали исключительно Мудрейшие.

Высокородный Александр. Надменный, вечно в наушниках. Может, потому он и не услышал тогда зов? И как ловко подставил несчастного Горма! Ах, Горм, Горм… как тебя угораздило-то!

Юноша передернул плечом, удивляясь собственным мыслям. Он ведь присутствовал на выбраковке и раньше, и неоднократно. Все муны должны были присутствовать. И почти все Мудрейшие.

Но никогда раньше Альд почему-то не воспринимал казнь так, как в случае с Гормом. Ведь малолетний бедолага вряд ли был заражен, скорее всего, просто непозволительно распустил язык, осмелясь спорить с высокородным. За что и поплатился! Горм – герой, а высокородный Александр – сволочь. Неужто, его снова назначат старшим патруля… Ну-ка, ну-ка…

– Гомункулусы Корс, Касп, Реут и Варг! Пятая оранжерея. Старший – высокородный Филипп… Гомункулусы Фергюс, Монк, Арист и Велей – третий вещевой склад. Старший – высокородный Александр…

А вот это – славно! Здорово.