Книжник покопался вещмешке, вытащил туго свернутый берестяной ярлык, в котором значились его полномочия. Документ произвел на пленника некоторое впечатление, особенно тяжелая сургучная печать в углу. Он зашевелился, принялся читать, невольно шевеля губами. Но глядеть он продолжал недоверчиво, и так и не произнес ни слова.

– Сомневаешься? – продолжил Книжник. – Сам прикинь, когда бы я успел его подделать, да еще только для того, чтобы тебя впечатлить.

– Зря ты его убеждаешь, – потирая кулак, произнес Зигфрид. – Кто ты ему? Подумаешь – советник. Он же себе в голову вбил, что только с самим князем на равных говорить может. С главнокомандующим, видите ли.

– Как ты сказал?

– Главнокомандующий ему нужен. Он даже про князя кремлевского впервые от меня услышал.

– Вот как… Очень интересно.

Книжник задумался, продолжая разглядывать насупленного пленника. В памяти всплывали обрывки прочитанных книг, старых газет, материалы из кремлевских библиотек. Конечно, вест мог и не знать долгой истории этого города и его единственного уцелевшего после Последней Войны островка – Кремля. Ему и не положено – он потомок врага, лишь недавно покинувший Бункер, сооруженный на месте бывшего американского посольства. Но откуда информация у этого чужеземца?

– Понимаешь, Зиг, – задумчиво проговорил Книжник. – Когда-то в Кремле действительно находился главнокомандующий.

– Чем он у вас там командовал?

– Всем. Обороной страны, Москвы, Последнего Рубежа, Кремля, в конце концов. Но Война закончилась, да и войск как таковых не осталось. Должность стала формальной, а потом все вообще кувырком закрутилось и поменялось до неузнаваемости. Кремль – он ведь не держава, он сам по себе вроде как небольшое княжество. И контролирует лишь часть территории Москвы. Во всяком случае, пока. Так что про главкома забыли давно. Зато избрали князя. Но и полномочия, и функции у него совсем другие.

– И с каких пор в Кремле нет должности главнокомандующего?

– Да с тех самых. Двести лет уже.

Разговор шел между Зигфридом и Книжником, но на связанного Вячеслава тоже произвел впечатление. Взгляд у него несколько прояснился, ушла угрюмая ненависть, уступив место хмурому любопытству.

Книжник перевел взгляд на пленника, чтобы выяснить, понял ли тот сказанное. Взгляд скользнул на прореху в разодранном в драке рукаве комбинезона. На загорелом плече, среди прочих художеств выделялась татуировка, изображавшая что-то смутно знакомое. Не абстрактные морские монстры, а нечто строгое, тщательно прорисованное, выбивающееся из общего сюрреалистического стиля. Присмотревшись, Книжник разглядел в татуировке необычного вида колонну, установленную на выступающей из волн скале. А на вершине колонны – орла с распростертыми крыльями, с венком и якорем в клюве.

Что-то в этом изображении поразило Книжника. Настолько, что на несколько секунд он «завис», пытаясь вспомнить, где уже видел подобное. В том, что видит нечто знакомое, он даже не сомневался.

– Эй, ты чего? – Зигфрид толкнул друга локтем. – С тобой все нормально?

– Памятник… – проговорил Книжник.

– Что за памятник? – не понял вест.

– Памятник затонувшим кораблям. Севастополь. Верно?

Последнее было обращено к пленнику. Тот изумленно глядел в ответ, будто Книжник залез в его тайные мысли.

– Откуда ты знаешь? – проговорил Слава.

Зигфрид с интересом наблюдал за ним. Пленник заговорил – и это главное.

– Знаю, – семинарист пожал плечами. – Читал когда-то.