– Что-то не особо успешно, – сказал Слава.

– Я бы так не сказал. То, что мы сейчас здесь с тобой разговариваем – в том числе и их заслуга. Но дело не в этом. А в том, что у кио – неограниченная машинная память. С ними-то потрещать стоит.

– Дело говоришь, – неожиданно согласился Зигфрид. – Тем более, далеко ходить не надо. Я же Кронуса не так давно встретил. Говорит, на Воробьевых горах обосновался.

– Да? – оживился Книжник. – А что же он к своим, на Железное Кладбище не отправился?

– Понятия не имею. Но, похоже, там у него какие-то старые счеты, не тянет его к своим.

– С другой стороны, Воробьевы горы – они же как раз напротив Железного Кладбища. Разве что через реку.

– Ну ты же знаешь, через реку – это дальше, чем через весь город.

– Тоже верно. Река – понадежней любой стены будет. Думаешь, Кронус замыслил чего против своих же?

– Да мне как-то все равно, что он там себе думает. Главное, что по пути. Если решим с этим другом на юг идти – то много времени не потеряем.

Надо же, как быстро Зигфрид переключился, от прямого конфликта с незнакомцем до возможной помощи. Книжник знал: несмотря на внешнюю жесткость, у веста острое чувство правды и справедливости. Если ощутит за кем-то правоту – не пожалеет собственной крови, вступится. Но почует фальшь, обман или подлость – убьет без сожаления. Иногда Книжник даже завидовал этому качеству: четко различать добро и зло, своих и чужих – и не задумываясь пускать вход оружие. А потом спать спокойным сном младенца. Сам он так не мог, и наверное, никогда не сможет.

– Ну что, Слава с Балаклавы, согласен ты с таким планом? – спросил Зигфрид.

– А у меня есть выбор? Время решает за меня.

– Значит, согласен. Тогда гасим костер – и вперед. Наверху уже светать начало. Не будем терять времени, раз оно все решает.

Когда они уже подымались по ветхой ржавой лестнице, семинарист сказал:

– Я вот никак не пойму. Ты же говорил, вроде как, за десять дней до нас добрался?

– Так и есть.

– Но ведь отсюда до Полуострова – как до Луны…

– Есть вариант ускориться, – туманно ответил Слава.

– Ускориться? – повторил Книжник.

Но пришелец с юга уже скрылся в люке над головой.

На этом разговор замяли. Потому что вариантов ускориться до Воробьевых гор не было никаких. Так и топали по раздолбанным улицам, благо повезло не пересечься с мутами и бродячими группировками.

Недолгие сборы

Они притаились на краю Ленинского проспекта, не спеша выходить на открытое пространство. Все здесь, на Воробьевых горах, было непривычно и странно. Непонятные звуки, зловещее свечение над мрачным зданием Университета, которое они поспешили обогнуть по широкой дуге. Внизу, за рекой, мертвым бетонным островом из тумана выступало Железное Кладбище – огромный могильник древних боевых роботов. Когда-то это был громадный стадион, теперь же – арена малопонятных экспериментов кио над умирающими машинами и себе подобными. Глядя туда, Книжник невольно радовался, что от страшноватого места их отделяет река.

Правда, теперь, глядя на сооружение, к которому их привел Зигфрид, он не был уверен, что здесь намного веселее. По крайней мере, обитатели Железного Кладбища были более-менее знакомы. Там даже удалось завести друга – странного, как и все кио, но сохранившего остатки человеческого мироощущения, доставшегося некогда от создателей. Иногда даже казалось, что в Тридцать Третьем больше человеческих качеств, чем в иных людях.