Но откуда-то с тыла показались трое бойцов. Ничтожная группка на фоне чудовищных масс движущегося и стреляющего металла. Двое тащили тяжелый металлический ящик, третий нес за спиной пару толстых труб защитного цвета. Установив ящик на земле, бойцы откинули крышку, под которой оказалось странное массивное устройство, немедленно выбросившее вверх веер металлических штырей, напоминавших ростки железного бамбука. Быстро отбежали в сторону и спрятались за камнями, после чего старший вдавил кнопку на переносном пульте. На первый взгляд ничего не произошло, только дернулось и исчезло силовое поле на броне «Аконкагуа». После чего поднялся тот, третий, что держал теперь одну из труб на плече. Хлопок, сноп пламени – и ракета, вырвавшись из трубы, унеслась в сторону цели. Не дожидаясь результата, боец отбросил пустую трубу, поднял вторую и, быстро прицелившись, послал в «Аконкагуа» вторую ракету. Бахнуло подряд два взрыва. Робот качнулся, на его поверхности появилось было и уже окончательно пропало силовое поле. Реактивная противотанковая граната типа «Муха» слишком слаба против такого гиганта, но следом с удвоенной активностью забили танковые пушки. И лишенный силовой защиты гигант «поплыл». Когда удачным выстрелом ему оторвало башню, все было кончено. Танкисты и пехотинцы с легкой ручной «артиллерией» добивали «рапторов». А трое неизвестных бойцов уже растворились в дыму сражения.

И где-то на грани сна и яви в мозгу Славы мелькнула простая и ясная мысль: даже трое могут многое. Все, что угодно.

С этой мыслью он улыбнулся и перевернулся на другой бок.

Зигфриду ничего не снилось. Ему никогда ничего не снилось. Да и сна, как такового, не было. Собственно, он «выспался» за те минуты, пока засыпали спутники. Так что смена караула не понадобится. Нужно просто сидеть и ждать рассвета.

Так он и сидел – прислонившись спиной к бетонной плите, с мечом на коленях, неподвижно глядя в темноту.

Броня и пар

– Хорош, хватит в меня тыкать, как в дохлую крысу, – сипло проворчал Книжник и открыл глаза.

Зигфрид и Слава уже ждали его, собранные и готовые продолжить путь. Книжник торопливо поднялся, похлопал себя по карманам, соображая, не выпало ли чего. Нацепил неудобный вещмешок, подхватил арбалет и с готовностью поглядел на спутников.

– Идем тихо, но быстро, – вполголоса сказал Зигфрид. – Не потревожим гадюшник – он не завоняет.

Пошли не напрямую по Варшавскому шоссе, а чуть в сторонке, грязными дворами, до вторых этажей заваленными мусором и поросшими отвратительно выглядевшей мутировавшей порослью.

Совсем уж тихо не получилось. Где-то у самой эстакады МКАД спугнули какую-то тварь размером с собаку, только несравненно более уродливую и жуткую. То ли там у нее нора была, то ли детеныши, да только взъелась она на людей, прицепилась и так и шла по пятам, то ли лая, то ли чихая. Этот мерзкий звук не только раздражал, он грозил привлечь сюда других хищников, или, что хуже, – бродяг из местных банд.

Решение пришло спонтанно. Не тратя время на разговоры, Книжник вскинул арбалет, коротко прицелился – и всадил болт прямо в лоб надоедливой твари. На несколько секунд стало тихо. А после этого со всех сторон раздался такой раздирающий душу, заунывный вой, что тявканье надоедливой твари показалось ангельским пением.

– Ну, спасибо тебе, дружище, – беззлобно сказал Зигфрид. – Подкрались незаметно, нечего сказать…

Они были уже у самого силового поля Купола.