Это и вправду было другое. Отдаленный шум становился все ближе, превращаясь в многоголосое гудение большой толпы. Угу. Это мне совсем не с руки. Навалятся кучей — и на этом моя месть закончится. Значит, мы пойдем другим путем.

Кто ищет, тот всегда найдет. Другой путь представился в виде лестницы, ведущей на второй этаж. Как раз что-то похожее я и высматривал, с ходу отвергнув несколько лифтовых шахт, забитых слабо шевелящимися щупальцами живых корней. Лестница — оно во все времена надежнее, нежели пользование лифтом. Того и гляди застрянешь, или в пустой шахте с остатками давно сгнившей кабины очнувшиеся корни придушат за здорово живешь.

По лестнице я крался крайне осторожно, хотя светящийся мох исправно глушил шаги. Береженого берегут хорошие привычки, а боги помогают тем, кто сам может себе помочь. Одним словом, безопасности много не бывает…

А второй этаж-то оказался разрушенным. От пола остался только чудом не рухнувший вниз узкий обломанный козырек с торчащими из него прутьями арматуры. Тянулся тот козырек вдоль всей стены, теряясь в хитросплетениях корней. Конечно, не особенно удобно стоять на таком огрызке, опасаясь, что он вот-вот обвалится. Зато видно весь первый этаж как на ладони. Меня же снизу не видать. Мох здесь не рос, а корни, болтающиеся чуть впереди медузьими щупальцами, давали густую тень. Короче, идеальное место для наблюдения за тем, что внизу делается.

А посмотреть, кстати, было на что.

Внизу находился огромный зал первого этажа, логическое продолжение холла. Наверно, в прошлом он был разделен перегородками на кабинеты, офисы и служебные помещения. Ныне же от гипсокартонных и стеклянных стен не осталось ничего. Уцелели только бетонные опорные колонны, упирающиеся в жалкие уцелевшие остатки потолка второго этажа и густо увитые корнями крыш-травы.

Внизу же, между этих колонн, беспокойно колыхалось живое, смрадное болото. Две или три сотни дампов стояли плечом к плечу, синхронно бормоча невнятные слова то ли молитвы, то ли заклинания. Это бормотание я и слышал, приняв его за шум водопада. Что именно произносили полусгнившие губы мутантов, понять было невозможно. Да, впрочем, какая разница? Небось просят своего бога не карать, помогать, защищать и одаривать всякими кунштюками при жизни и после смерти, предлагая взамен покорность и обожание. Тем более что далеко дампам ходить было не нужно — бог находился не в эфемерно-эфирных высях, а прямо тут, на полу, в центре зала.

Мне хорошо было видно со своего места, что именно заставляло дампов послушно повторять одни и те же слова, слегка покачиваясь в религиозном трансе. В стены и колонны были натыканы чадящие смоляные факелы, от которых медленно, но верно расползались в стороны гибкие корни, напуганные близостью к открытому огню. Живые тряпичные куклы хорошо постарались, чтобы все присутствующие видели предмет их поклонения.

Прямо по центру зала расположилось пятно, занимавшее площадь около четырех квадратных метров. Ну казалось бы, клякса и клякса, мало ли кто что пролил на фосфоресцирующий мох. Но даже мне со своего места было видно — от пятна вверх лился черный свет. Сложно, наверно, понять такое, как свет может быть черным? Получается, может. Объяснить сложно, такое видеть надо…

Пятно, будто бесформенный фонарь, излучало совершенный, абсолютный мрак, в котором тонуло всё, даже свет ближайшего факела. На высоте около двух метров мрак постепенно рассеивался, и сквозь серую муть уже можно было разглядеть противоположную стену зала, по которой словно в ужасе метались черные тени.

Дампы опасливо стояли в нескольких метрах от Поля Смерти. Лишь один, повыше других, облаченный в самые нарядные тряпки, переминался в непосредственной близости от него, периодически протягивая к объекту поклонения длинные руки. То ли вождь, то ли шаман, знающий немного больше других о свойствах пятна и оттого такой смелый.