Первобытная толпа взвыла в восторге. Презрительно рыкнул мой противник — мол, не поединок, а черт-те что. Знал бы, просто придушил и не городил эдакий огород. И еще раз повел плечами, окинув при этом взором пылающим восторженные морды будущих подданных — вот, мол, я, смотрите, от одного вида моего у людишек дрожь в коленях…

Это он, конечно, зря сделал. Хотя чего-то подобного я и ждал.

Резко оттолкнувшись обеими ногами, я бросился вперед, прямо в страшные объятия полузверя-получеловека.

Надо отдать ему должное, среагировал он почти мгновенно, захлопнув на моих ребрах железный капкан, упакованный в грязную шкуру.

Но «почти» — это все-таки не «мгновенно».

За четверть секунды до того, как лапы нео сомкнулись на моем торсе, я успел от всей души садануть коленом под его набедренную повязку и, когда противник инстинктивно подался вперед, выбросил навстречу ему правую руку, согнутую под прямым углом…

Мало кто умеет правильно наносить этот удар. Его мне как-то показал мой друг по прозвищу Японец, при этом на мне были надеты бронежилет шестого класса защиты и ватная телогрейка. Меня унесло назад метра на три. Лететь бы мне и дальше, но за спиной стенка была. Секрет в том, что наносится этот удар не рукой, а весом всего тела. Если придется в незащищенную грудь человека, то либо мечевидный отросток, либо ребра ломаются как спички…

Нео я ударил в горло.

Человек после такого без медицинской помощи умирает в течение минуты — фрагменты разбитой трахеи перекрывают поступление воздуха в легкие. Но толстенные мышцы шеи мутанта смягчили удар, потому он лишь выпучил глаза и захрипел, с усилием всасывая воздух через помятое горло. При этом он все-таки попытался сжать меня в смертельных объятиях. Завидное упорство — с отбитыми яйцами и травмированной дыхалкой думать о победе. Ну извини, обезьян, собственная жизнь мне дороже твоей карьеры.

Я схватил его за шерсть на челюсти и со всей дури дернул вниз. И как только башка мутанта опустилась вровень с моей, с усилием вдавил большой палец в точку между глазным яблоком и широкой переносицей.

Черт, больно то как! Похоже, краем слезной кости мне сорвало ноготь! Понятное дело, она поди как минимум вдвое толще, чем у самого что ни на есть здорового хомо сапиенса. Правда, мутанту было в разы больнее, нежели мне.

Он совсем по-человечески охнул, разжал лапы и с размаху шлепнулся на пятую точку. Думаю, больше от неожиданности — как человек, загнавший крысу в угол и вдруг осознавший, что тварь, оскалив зубы, летит в прыжке прямо ему в лицо.

Я не стал ждать, пока мой противник очухается, и со всей дури двинул ему берцем в нос, точку крайне чувствительную и болезненную.

Нео закатил неповрежденный глаз и завалился на спину. Всё. Чистая победа и даже почти без потерь. Ноготь только надо простерилизовать и пластырем зафиксировать, глядишь, и не сойдет.

— Нечестно! — взревел чей-то возмущенный голос. И следом несколько десятков луженых глоток подхватили:

— Нельзя так бить!! Нечестно!!! На вертел хомо!!!!

Последнее мне совсем не понравилось. Черт, и до разгрузки не добраться. Лохматое кольцо угрожающе сжималось, и оружие осталось за спинами мутантов.

Ладно. Я слегка присел, сгибая напряженные пальцы рук в положение «лапа леопарда». Суки вшивые, нечестно? Ладно, мля, еще пару глазенок я точно выковыряю, прежде чем окажусь в ваших желудках. Вот этот желтозубый точно подойдет. По-моему, он первый и заорал. Ну, щас…

— Стоять!!! — раздался громовой рык за спинами нео, и толпа замерла как вкопанная. А после распалась на два полукольца, словно разомкнутый браслет наручников.

В просвете стоял Рренг. Грудь навыкате, бугры мышц под шкурой катаются, морда надменно задрана вверх — и как только череп на макушке держится?

— Рренг сказал «можно все», — пророкотал вождь.