Илья не стал поворачивать голову, чтобы не привлекать внимание наблюдателя. И так понятно, о чем говорит сержант. «Колбасой» разведчики называли вытянутую на целый квартал многоэтажку, где с приснопамятных времен засел клан шамов. Капитально засел, контролируя большой участок между Волоколамским шоссе и «железкой» в районе бывшего метро «Тушино». Поэтому пасти́ разведчиков с пятого этажа этого дома мог лишь дозорный шамов.

– Блики, говоришь? – решил уточнить Илья. Так, на всякий случай. – Может, осколки стекла?

– Да нет там давно ни двери, ни стекла. Голый проем. Я этот дом как родную задницу изучил. – Сержант хмыкнул. – Через бинокль пялятся. Или подзорную трубу. Они ведь, заразы, слепошарые… Так что делать будем, командир?

Латыпов не ответил. Думал.

Да уж, слепошарые… Зрение у этих ночных упырей, и вправду, так себе, чуток лучше, чем у кротов. Зато другие органы работают за двоих. Такие органы, что и названия не подберешь. Но хлеще, чем у киборгов.

Так что же делать? Местность севернее базы шамов вплоть до деривационного канала контролировал клан городских нео. Соваться туда сейчас – с гарантией нарваться на бой с превосходящими силами противника. Ведь мохначи, в отличие от шамов, предпочитают дневную охоту.

И это еще не все проблемы северного маршрута. По слухам, где-то по соседству с логовом нео объявилось блуждающее Поле Смерти. Желтое Поле, способное вызывать галлюцинации и создавать мо́роков. А это такие твари, что подкрадутся и не заметишь. Лучше Поле за километр обойти, чем рисковать.

Можно, конечно, отступить и через Сходненский тупик пробраться до Волоколамского шоссе. Короче говоря, обогнуть базу шамов с другой стороны, с юга. Да вот что это даст?

Муты их уже все равно заметили. Захотят – сядут на хвост. Или устроят засаду на Волоколамке. Получится тот же хрен, только вид сбоку. А времени и без того в обрез.

Они спешили и поэтому двигались самой короткой дорогой. Об этом командира группы Латыпова попросил Стратег Олег. Так, прямо, и сказал: мол, срок устанавливать не могу. Но ты уж поторопись, капитан, – вопрос жизни и смерти. Вот как оно.

Стратег пользовался в Капитолии репутацией человека с железными нервами. Лично, несмотря на высокую должность, участвовал в вылазках за стены крепости, не боясь вступить в схватку один на один с любым мутантом. И уж смерти он точно не боялся. Значит, если такое говорит, то сильно чего-то опасается. И дело, действительно, не терпит отлагательств.

Поэтому Латыпов наметил самый короткий маршрут. И такой, что не заблудишься. Главное, чтобы башку по дороге не оторвали. Путь-то до Кремля почти прямой, но вот ловушек и засад на нем может оказаться не мерено. Такие уж нравы в нынешней Москве. Крутые нравы. А если еще и не повезет… Неужели не повезло? Или проскочим?..

Люм опустил верхние веки, чтобы сосредоточиться. Его «дежурная комната» находилась в техническом подвале здания. Дневной свет сюда проникал еле-еле. Но сейчас и он мешал, потому что отвлекал внимание.

Состояние, в которое погружался шам, называлось фиксация. Если бы речь шла об одном хомо, то Люм справился бы не напрягаясь. Да даже и с двумя бы справился – если бы они располагались ближе. Но четверо взрослых хомо, подготовленных бойцов – это серьезно. Как и сотня метров дистанции. На таком расстоянии импульсы мозга не только затухают, но и рассеиваются из-за различных фоновых излучений. Поэтому необходимо сосредоточиться и зафиксировать среду́. Тогда появится картинка.

И она появилась.

…Шамы днем ленивые и сонные, – прикидывал Илья.