Более-менее избавившись от едких химикатов, отправились дальше. Тут уж мимо зенитчиц никак не пройти. Девушки насмешливо разглядывали их, ожидая, наверное, как путники поведут себя дальше. Тоже еще, нашли клоунов.

А что тут скажешь? Девчонки красивые, просто страсть. Еще бы – носительницы D-гена, можно сказать, особая порода, элитная. Такая на простого семинариста и не посмотрит – на кой ей такой задохлик? То ли дело – Зигфрид, настоящая боевая машина. Да еще и из чужого, некогда враждебного племени. Чужаки всегда притягивают девичьи взгляды, возбуждают у девчонок любопытство и тягу к приключениям. Кремлевские ратники могут сколько угодно скрипеть зубами от ревности, да только природу не обманешь: тяга к чужеземцам оправдана глубинным стремлением вида к генному разнообразию, чего не скажешь о замкнутом мирке Кремля. А чего ходить за примером – не зря же в него, Книжника, влюбилась Хельга, дерзкая девчонка из племени вестов? Та же история, только наоборот.

Вот они стоят, скалятся сверкающими зубками, опершись на оружейную сталь. Особенно улыбчива вот эта, с черными как смоль волосами, огромными глазами и полными губами, словно вышедшая из сна сексуально озабоченного подростка. Невзначай так провела язычком по алым губкам, поправила косу – блестящую, тяжелую, с руку толщиной. Вздохнула, так нежно, тихонько – и потянулась, нарочно отвернувшись в сторону. Да грудь-то девичью так не скроешь, и камуфляж, по фигуре подогнанный, лишь подчеркивает формы. Это просто удар ниже пояса, ребята. Прямо-таки тяжелая артиллерия.

Бедняга Зигфрид, это тебе не мечом махать, тут другая тактика нужна.

Но, похоже, воин справился с эмоциями и теперь снова выглядел непробиваемым, как бетонная стена. Что не помешало ему первым перейти в атаку.

– Хорошее настроение, дамы? – ровным голосом поинтересовался он.

Девчонки переглянулись – и снова прыснули от смеха.

– Отчего ж грустить? – с прищуром разглядывая воина, спросила темненькая. – Такие защитники у нас – живи да радуйся!

– Не прибедняйтесь, красавицы, – чуть улыбнувшись, сказал Зигфрид. – Небо над нашей головой-то вы защищаете.

– Это чтобы вас, красивых, рукокрылы не утащили, – отозвалась вторая, золотоволосая и румяная, со светлыми веснушкам на открытом лице, – пока вы на девушек, раскрыв рот, глазеете, а вокруг ничего не видите.

– Гляжу, вы на язык остры, – заметил Зигфрид. – У моего народа женщины более покладистые.

– И, наверное, как лед, холодные? – округлив глаза, сказала светленькая и снова хихикнула.

– А мы девушки простые, да теплые, – глядя воину в глаза, сказала темненькая. – В небо смотрим, да вокруг себя тоже все подмечаем.

Хлопая глазами, Книжник глядел то на девушек, то на Зигфрида. «Клеят» они его, что ли? Оно-то не удивительно: Зигфрид мужчина видный, герой, да и говоря прямо – почти князю кремлевскому ровня. Ведь он сам – глава целого народа, приютившегося по соседству с Кремлевскими стенами.

– Хороши в Кремле женщины, – улыбнулся воин. Похоже, внимание со стороны красавиц потихоньку растапливало лед в его суровом сердце. – Да только слишком уж любят они свою родину. Такая, наверное, ни за что не покинет Кремль, да еще ради какого-нибудь чужеземца.

Девушки переглянулись.

– Так никто из чужеземцев пока не рискнул позвать, – лукаво сказала темненькая.