Я присел, чтоб поближе тварюг стальных разглядеть, потрогал их сжатые челюсти. То, что Голова молодец, — это точно. Дык не зря дьякон Назар за евонную работу столько платит. Ежли, не дай Бог, с голодной стаей таких вот жуков столкнешься — ноги в секунду отгрызут, а за вторую секунду — остальное. Сам видел, как человека грызли. А человек, промежду прочим, с огнеметом был, ага. Но не успел фитиль запалить. А Голова молодец, придумал хитро, еще когда мальцом был. Ручку раза три сильно жмешь, а на конце ствола, где горелка, — два проводка, и промеж них искорка бегает. Сколько человек Голова спас — и представить трудно. Вот какой у меня друг, самый умный! Я за него любому башку в плечи вобью!

— Ты чего на них уставился? — спросил рыжий. — Засолить хотишь?

— Дурень ты, хоть и умный, — охотно объяснил я. — Они на Берегу бегают, там жратвы много. Или по краям Пасеки маленько. Или к Лужам. А здесь чо им жрать, оглянись!

Голова оглянулся. Камень, стекло, ржавчина, пластик — все вперемешку, все мертвое.

— Скорлопендры, они, ешкин медь, ничего не боятся. Кроме огня. Не потому что умные. Не умеют они бояться, мозгов нету. Видать, запылало где-то, сильно запылало, раз их погнало…

— Твердислав дело говорит, — подтвердил второй патрульный. — Наши тоже замечали — на Пепле теплее стало… Ну давайте, кажите карманы, сапоги сымайте. Ножей с собой нету? Или чего похуже?

Мы показались, что без оружия, и пошли с горки, базар уже был виден. Плоская такая яма, белым песочком присыпанная, по краям — частокол и горы контейнеров битых. Лавки тоже из контейнеров сбиты. В таких вот ящиках громадных прежде по рекам товары возили. Даже поверить трудно.

Дымки всюду, мясом жареным тянет. Навстречу еще телега попалась, молодые берегини Огня под охраной что-то везли.

— Ты глянь, Славка, — открыл рот Голова. — Ну чего самые ладные девчонки в берегини у вас уходят? Ни по малинку с ними, ни посвататься, эх!

— Деток у них не будет, дурень, — как положено, я поклонился молодухам в черном. — На кой тебе баба пустая?

А сам я вспомнил про маманины слова да про вдовую Варварку. Чо-то мне сразу везде зачесалось. Ну не хотел я на ей жениться!

— Ребята, вы недолго там, — крикнул нам вслед патрульный. — Мы до зорьки сменялись, над Пеплом зарево рыжее видели. Никак Поле Смерти близко гуляет.

Я, как на базар спустился, сразу почуял — несет с Пепла гарью, несет. Неужто и правда, как двести лет назад загорелась свалка, так в глубине и тлеет? Дядька Прохор говорит, что свалка была почти как вся наша промзона. И в глубину на двадцать метров. А над свалкой — завод, чтобы из мусора всякие полезные вещи делать, к примеру печи им топить. Вон сколько барахла люди до войны выкидывали!

У базара патрулей нет, патрули наружи караулят. Здесь никто никого не трогает. Попробуй тронь, ага, мигом сухарем обернешься, Мертвая зона всю кровушку из тебя высосет. И за оружие здесь только некультурные хватаются. А кто культурный, к примеру, и хочет другому нос в щеки вбить, тогда зовет на пустошь.

Базар немножко похож на щель в земле. Оттого что идешь между гор железа. Здесь раньше контейнеры стояли, один на другом, сотни. Это такие ящики громадные, в них к таможне товары заморские возили. Потом верхние от взрывов или от ветра повалились, но много нижних уцелело. В нижних — лавки. Напротив Факела таможня была и склады с товарами. Нынче от складов головешки остались, зато, говорят, под землей добра навалом. Только нам туда не добраться. Батя сказывал, деды маркитантов еще до Последней Войны все склады этого, как его, госзаказа, под себя подмяли.