Когда нашли записку, оставленную капитан-лейтенантом Дмитрием Колесниковым, мы словно пережили все заново, вновь испытав это чувство бессилия, неспособности помочь людям, как бы погибающим у нас на глазах.

Нас ведь почти убедили, что все моряки «Курска» погибли сразу, и мы в какой-то степени успокоились, думая, что, по крайней мере, они не мучились. А что еще мы им могли пожелать? Если смерти, то мгновенной...

Но выходит, все было так, как мы и предполагали с самого начала: взрыв погубил не весь экипаж, оставались живые люди, которые погибли в муках. Значит, стук, который зафиксировали гидроакустики, и был отчаянной попыткой моряков подать сигнал SOS.

Мы узнали потом, какие именно слова написал капитан-лейтенант Дмитрий Колесников: «Всем привет, отчаиваться не надо». Объяснил, что подняться наверх никто не может.

Не так сложно догадаться, о чем думал этот офицер в те роковые часы. Видимо, он понимал, что погибнет раньше, чем придет помощь, и на всякий случай прощался с семьей. Он составил полный список всех, кто остался жив после страшного взрыва. Кто-то скажет: да лучше бы мы этого не знали! И семьям было бы легче, а теперь они будут думать о том, как мучительно умирали их мужья и сыновья... Может, это и так.

Да вот только капитан-лейтенант Колесников думал иначе! Он свою записку писал не только для родных. Он не сомневался, что рано или поздно их найдут и будут стараться понять, что же произошло с лодкой, почему экипаж не смог спастись и почему помощь пришла так поздно, хотя лодка затонула не где-то в мировом океане, а буквально на глазах у родного флота. Капитан-лейтенант Колесников понимал: узнать правду совершенно необходимо, чтобы извлечь уроки на будущее, чтобы другие не погибали.

Разве же он мог предположить, что тогдашний вице-премьер и председатель государственной комиссии Илья Клебанов будет убеждать нас, что стук на лодке, который услышали гидроакустики, был не отчаянным сигналом SOS, а каким-то механическим стуком, происходившим от ударов жестянки о жестянку?

Капитан-лейтенант Колесников не знал, что его береговые командиры с большими звездами станут убеждать всех нас, что поднимать тела не надо: пусть лодка станет для всех братской могилой. Отчего генералы и адмиралы не хотели поднимать тела? Думали о флотских традициях? Или томились дурными предчувствиями, что мы узнаем подлинную судьбу экипажа?

Генеральный конструктор Центрального конструкторского бюро «Рубин», которое разрабатывает все атомные поводные лодки, удивлялся поначалу, почему не спаслись те, кто уцелел после взрыва. А чего удивляться? Много ли внимания при создании подводной лодки уделяется средствам спасения экипажа? Да разве об этом думают создатели лодок и флот, который их заказывает?

Первую советскую атомную подводную лодку отправили в море в аварийном состоянии, моряки получили недопустимые дозы облучения. И ничего — подводников заставляли плавать, потому что людей не жалели и не жалеют. Лодки и оружие — это ценность для государства, они денег стоят, а людей армия и флот бесплатно получают.

Депутаты Государственной думы отказались от исполнения своего профессионального долга и не стали создавать парламентскую комиссию по расследованию обстоятельств гибели «Курска». Депутаты удовольствовались тем, что договорились делегировать своих представителей в уже существующую правительственную комиссию.

Вице-премьер Илья Клебанов говорил, что депутатская комиссия будет заниматься политикой, а тут нужен профессиональный анализ. Вроде бы звучит разумно. А на самом деле один из руководителей правительства просто не понимал, в чем смысл парламентских расследований.

Правительственная комиссия — это ведомственная комиссия. Она может разобраться только в чисто технических деталях. Ну каково, например, представителю флота признавать ошибки своего командования, а представителям завода-изготовителя — конструктивные недостатки лодки?

Объективное и независимое расследование под силу только парламентской комиссии.