Отказ от базы в Камрани означает окончательный отказ от роли великой военно-морской державы, которая нуждается в базах на чужой территории. Фактически Россия давно отказалась от таких амбиций. Они и не по карману, вьетнамцы требовали триста миллионов долларов в год арендной платы, да и нужды в базе нет. Во-первых, нет океанского флота. Во-вторых, прекратилось глобальное противостояние с американцами и на суше, и на море. К решению уйти из Камрани, которая давно не использовалась, большинство офицерского корпуса отнеслись достаточно спокойно.

А вот решение отказаться от радиоэлектронного центра на Кубе — иного порядка. Этот центр — передовая станция радиоэлектронной разведки, которая прослушивала почти всю территорию Северной Америки. Центр в Лурдесе, где безвыходно жили и работали российские специалисты, принадлежал Главному разведывательному управлению Генштаба и Главному управлению радиоэлектронной разведки средств связи Федерального агентства пра-вительственой связи* и информации.

Оборудование, которое там находится, позволяет прослушивать телефонные разговоры, читать сообщения по факсу, перехватывать электронную почту, сообщения со спутников. Прослушивались личные разговоры высших чиновников в Вашингтоне, офицеров Пентагона, сотрудников разведки, дипломатов. Полезна работа этого разведцентра? Полезна. Но не для обороны страны. О подготовке — не дай бог! — нападения на Россию Генеральный штаб узнает с помощью спутников и локаторов системы раннего предупреждения.

Центр в Лурдесе обслуживал ведомственные интересы разведки, которая, например, легко могла установить, кто из американских чиновников пьет, а кто ходит по девочкам. Такая информация крайне полезна для вербовщиков, но обходилась очень дорого — одной только арендной платы кубинцы требовали двести миллионов долларов в год. Но деньги — не главное.

Отказ от разведцентра на Кубе подтвердил серьезность совершенного Путиным коренного поворота во внешней и военной политике страны.

Это ясный сигнал Путина Соединенным Штатам — мы не рассматриваем вас как врага. Слова такие и Ельцин говорил, но центр в Лурдесе не решился закрыть, чтобы не огорчать лишний раз офицерский корпус. Путин решился, хотя очевидно, что это решение крайне болезненно воспринято офицерами, которые связывали с избранием Путина очевидные надежды на возрождение военной мощи.

Конечно, президент не упускает случая сделать что-то приятное для военных. Он выделил больше денег на содержание армии и на закупки боевой техники.

Но главная проблема — психологическая. Поколениями военные воспитывались в уверенности, что их главный враг — Соединенные Штаты и НАТО, что американцы хотят захватить Россию и что рано или поздно с ними придется воевать. Путин резко изменил свою политику. Но военные решили, что это тактика, временное отступление. Теперь президенту, как Верховному главнокомандующему, предстоит убедить своих генералов, что это не тактика, а стратегия.

Перед визитом в Соединенные Штаты в конце 2001 года Путин приехал на сборы высшего командного состава Вооруженных сил. Не только выступил перед генералами и адмиралами, но еще отдельно беседовал с командующими округами и флотами. А потом велел правительству не жалеть денег для армии.

Главная задача Путина состояла в том, чтобы успокоить генералов и адмиралов, которые были потрясены внезапным поворотом президента во внешней и оборонной политике. Любопытно, что министр обороны Сергей Иванов, пока он был в Совете безопасности, представлялся главным ястребом в правящей элите. Теперь в министерстве обороны на фоне своих подчиненных он стал казаться просто голубем. Не потому, что он поменял свои взгляды, а потому что президент Путин радикально изменил свою внешнюю и военную политику.

Путин пытался внушить своим генералам две идеи. Первая: Соединенные Штаты нам не враг, не надо пугать страну ядерной войной с Соединенными Штатами и постоянно требовать от людей жертв.