Обратите внимание, мой друг, в какое затруднительное положение ставит их неприятное осознание того факта, что пули не выбирают свои жертвы, и я тоже. Тех же, кто мог бы попытаться сразиться со мной, сдерживает понимание того, что мне о них известно, а стало быть, они догадываются, что умрут первыми. — Чайлд задумчиво посмотрел на Тэка.

— Когда вошел, я слышал, что вы справлялись о работе. Вы представляетесь мне честным человеком, а для таких здесь не место.

— Мне кажется, что на этой земле жили честные люди, — старательно подбирая слова, заметил Джентри.

Энсон Чайлд внимательно изучал свой стакан.

— Да, — ответил он, — но в нужный момент у них не нашлось лидера. Один не терпел насилия, другой слишком верил в законность, а остальным не хватало решимости.

Если здесь у Тэка и есть единомышленник, то это Энсон Чайлд. Ковбой допил виски и направился к двери. Обернувшись, он встретил взгляд бармена.

— Поезжай дальше, — сказал тот.

Тэк Джентри улыбнулся.

— Мне здесь нравится, — ответил он. — Я остаюсь!

Он запрыгнул в седло и повернул гнедого в сторону Санбоннет-Пасс. Тэк все еще не имел представления, что же произошло в большом скотоводческом регионе за год его отсутствия. Замечание Чайлда и болтовня других прояснили мало. Очевидно, какие-то сильные и решительные люди приехали и захватили землю, а им не смогли противопоставить ни силы, ни организации, ни лидерства.

Чайлд сказал, что один не терпел насилия. Это, должно быть, дядя Джон. Тот, кто слишком верил в законность, — Билл Лондон. Он всегда стоял горой за право и порядок и стремился решать все вопросы законным путем. Остальные, тоже честные люди, владели лишь маленькими ранчо и не имели возможности противостоять насилию. Но что бы ни произошло здесь, пришельцы наверняка действовали быстро и решительно.

Если бы вопрос стоял только об одном ранчо! Но они практически захватили несколько ранчо и городок.

Гнедой шел по тропе легким галопом, огибая высокие красноватые утесы горы Конокрада. Тэк переправился через широкий ручей у Прицела, и перед ним, как ворота в горной цепи, открылся перевал Санбоннет-Пасс. Слева, в рощице, виднелись небольшой глинобитный дом и кораль.

Подъехав ближе, он увидел, что в корале стоят две лошади, а когда узнал их, его глаза сузились. Пуговка и Черныш! Две любимые дядины лошади, которых он вырастил с жеребячьего возраста. Он соскочил с коня и направился к ним, когда на крыльце появились трое.

Он повернулся, и его сердце застучало сильнее. Бетти Лондон совсем не изменилась.

Ее глаза расширились, а лицо смертельно побелело.

— Тэк! — выдохнула она. — Тэк Джентри!

Она еще не кончила говорить, а уже Тэк заметил, с каким удивлением повернулись к нему двое стоящих рядом с ней мужчин.

— Да, Бетти, — сказал он тихо. — Я только что вернулся.

— Но… но… нам говорили, что ты убит!

— Жив, как видишь. — Он перевел взгляд на мужчин.

Один широкоплечий и широкогрудый, с квадратным, смуглым лицом; другой худощавый, костистый, со звездой шерифа. Очевидно, это и есть Дик Олни. Первый, наверное, Вэн Хардин.