— Ха, пустые обещания, — заявил он упрямо. — Они умасливают нас, пытаются отправить обратно по своим хибарам, чтобы потом обобрать до нитки… — Пастух оглядел собравшихся, телохранители кивали с особенным рвением. — Они боятся! Вот что значат эти переговоры. Настоятели, рыцари, графы, вся знать наложила в штаны! Теперь нам тем более нельзя отступать ни на шаг!

— А если они действительно хотят договориться? — вставил Матис.

Йокель смерил его насмешливым взглядом.

— Ты серьезно в это веришь? Веришь, что они добровольно откажутся от богатого прихода и десятины?

— Не от всего, конечно. Но может, стоит хотя бы послушать, что они скажут…

— Ха, конечно! — язвительно рассмеялся Йокель. — Отправляйся в Мемминген и слушай себе. Развесь уши, а они пока соберут ландскнехтов… — Он доверительно понизил голос. — Им нужно время, как ты не понимаешь, Матис? Большинство императорских солдат еще сражаются в Италии. Дворяне идут на уступки, а сами уже готовят нам погибель. Но мы этого не потерпим! Мы не безмозглые овечки, чтоб отправляться на убой. Мы борцы, и победа будет за нами!

Тем временем вокруг них собиралось все больше любопытствующих крестьян. Телохранители с властным видом оттесняли тех, кто слишком наседал на их предводителя. Тут и там раздавались приветственные выкрики.

— Пора перейти к действию! — воззвал Йокель к толпе. — Нужно показать этим попам, этим настоятелям и герцогам, что нас не одурачить! Покажем нашим союзникам, что скоро примкнут к нам, из какого мы теста! Вы готовы?

Толпа поддержала его нестройными криками. Глаза у Йокеля загорелись, и он продолжил:

— Тогда спалим монастырь Ойссерталь! Эти жирные попы давно сидят у нас бельмом на глазу. Нужна одна-единственная искра, чтобы окрестности запылали, и искрой этой станет Ойссерталь! Нашим друзьям должно оказать достойный прием. Монастырь станет пристанищем крестьянской армии! Церковь послужит нам сараем, а погреб настоятеля — трактиром! Ну, как вам это нравится?

Крестьяне смеялись и орали. Многие потрясали копьями и косами: по всей просеке расходились ощетиненные волны.

— Ура Пастуху-Йокелю! Ура! — ликовали они.

Предводитель удовлетворенно кивнул. Затем взглянул на Матиса, и по лицу его скользнула едва заметная улыбка.

— Этого ты хотел, Матис? — произнес он уже спокойнее. — Безопасного пристанища для нашей будущей армии? Спасибо, что навел меня на эту мысль. Продолжай в том же духе, и я назначу тебя своим заместителем.

Матис прикрыл глаза. Взывать к толпе сейчас бессмысленно. Даже поначалу скептически настроенные послы из Дана и Вильгартсвизена присоединились к общему ликованию. Своим заявлением Йокель в считаные мгновения вернул едва не утраченное лидерство.

В отличие от окрестных замков, захватить Ойссерталь не составляло труда. При этом он был очень удобен в плане обороны. Монастырь обеспечит им защиту, а его захват ознаменует собой начало борьбы. Ведь именно этого Матис ждал с таким нетерпением.

Но теперь он задумался о многочисленных монахах. Настоятель Вейганд, может, и свинья, но как быть с добрым братом Йоргом — привратником, которому Матис в прошлой жизни часто носил подковы для двух монастырских лошадей? Как быть с молодыми послушниками? По крайней мере, отец Тристан находился в безопасности, оставаясь в Трифельсе… Матис вздрогнул.