Элрика потрясла ее вспышка, казавшаяся такой оскорбительной в этой приятной, безмятежной обстановке.

– Но я думаю, что построить такой мир невозможно. Уж лучше предаваться мечтам, чем терпеть поражения.

– Именно в это и верят обитающие в Марадоре. Останься здесь, если хочешь, и верь в то, во что они верят вечно. Но я думаю, каждый должен попытаться добиться справедливости, как бы ничтожны ни были шансы на успех!

Элрик чувствовал усталость, ему хотелось присесть и отдохнуть. Он потянулся и зевнул.

– Кажется, эти люди владеют тайной, которую я могу узнать. Я, пожалуй, поговорю с ними немного, а потом уже мы пойдем дальше.

– Если ты это сделаешь, то тем самым погубишь Аная. И Священная Дева тоже умрет. И все то, что ты ценишь в себе, тоже умрет.

Оуне сказала это тихим голосом. Ее тон был почти обыденным. Но в ее словах звучала такая убежденность, что настроение Элрика было переломлено. Он уже не в первый раз собирался погрузиться в свои сны. Сделай он это раньше, так теперь сам бы правил своим народом, а Йиркун был бы сослан или убит.

Мысль о кузене и его амбициях, о Симорил, которая ждет его возвращения, чтобы они могли пожениться, помогла Элрику вспомнить о цели его пребывания здесь, и он стряхнул с себя это настроение умиротворенности, мечтательности. Он поклонился людям из пещеры.

– Я благодарю вас за вашу щедрость, но дорога зовет меня к вратам Паранора.

Оуне глубоко вздохнула; вероятно, это был вздох облегчения.

– Время здесь измеряется не привычным способом, принц Элрик, но можешь не сомневаться, оно идет гораздо быстрее, чем мне хотелось бы…

Элрик, последовав за Оуне в глубины сверкающих пещер, с большим сожалением расстался с грустными людьми.

А Оуне добавила:

– Эти земли очень точно названы. Остерегайся знакомого.

– Может, нам следовало немного отдохнуть здесь? Восстановить силы? – спросил Элрик.

– Ну да, и умереть здесь от сладкой грусти.

Он посмотрел на нее с удивлением и увидел, что и на нее повлияла здешняя атмосфера.

– От этого погиб Алнак Креб?

– Конечно же нет! – Оуне пришла в себя. – Уж такой очевидной ловушки он вполне мог избежать.

Теперь Элрик испытал чувство стыда.

– Я едва не провалился при первом же серьезном испытании моей решимости и моего умения держать себя в руках.

– У нас, похитителей снов, то преимущество, что мы много раз проходили подобные испытания, – сказала она ему. – С опытом противостоять искушению легче, хотя оно и остается сильным.

– И тебе тоже приходится преодолевать искушение?

– А почему же нет? Ты думаешь, у меня нет забытых желаний, ты думаешь, мне не о чем мечтать? Ты думаешь, у меня в детстве не было приятных мгновений?

– Прошу меня простить, моя госпожа.

Ее передернуло.

– Эта часть прошлого всегда притягивает к себе. Да и вообще прошлое притягивает. Только мы забываем о другой части – о той, что заставила нас погрузиться в фантазии.

– Значит, ты веришь в будущее, моя госпожа? – попытался пошутить Элрик.

Камень у них под ногами стал скользким, и они были вынуждены спускаться с большей осторожностью. Впереди Элрику снова послышался звук реки, возможно, теперь она несла свои воды под землей.

– В будущем ловушек не меньше, чем в настоящем, – сказала она с улыбкой. – Я верю в настоящее, мой господин. В вечное настоящее.

В ее голосе послышалась дрожь, словно она не всегда придерживалась такого мнения.