После того как кончилась пьеса и зажглись огни. Пол повел Марину вниз по крутым ступенькам, ведущим к выходу, поддерживая легонько за талию. Она так устала от постоянной боли, что склонила голову ему на плечо и почувствовала, как его рука увереннее обняла ее.

— Ты очень устала, — сказал Пол заботливо. — Все время так много работаешь. Все говорят, что тебе нужен отдых. Никто не сомневается, что ты многого достигнешь, но стоит ли так надрываться?

— Действительно, стоит ли? — сказала она устало, никак не реагируя на комплимент.

Преподаватели тоже не скрывали, что ждут от нее многого. К тому же обязывала репутация Гранди, надежды, которые он на нее возлагал, ожидания окружающих. После поступления Марина работала как одержимая, а тут еще прибавилась постоянная боль, причиняемая Гедеоном. Она почувствовала, что теряет силы.

Пол был очень серьезный молодой человек, к тому же он привязался к ней. Когда начались каникулы, она пригласила его в гости к Гранди. Они очень весело проводили время той весной: гуляли по берегу, шлепая по ледяной воде, бросали через волны камешки, так чтобы они прыгали несколько раз, устраивали для дедушки концерты, на которых разыгрывали из себя артистов мюзик-холла, так что он смеялся до слез, сидя в своем кресле.

Гедеон все это время не появлялся, но однажды летом он прислал ей два билета на концерт в Лондоне вместе с короткой сухой запиской.

Они пошли вместе с Полом. У них были прекрасные места, откуда она хорошо видела Гедеона. Все время, пока он играл, Марина неотрывно глядела на него, замечая новые черточки, появившиеся в лице, и перемены, произошедшие в его исполнении. Теперь он не ограничивался одним внешним блеском. Гранди было бы интересно послушать его сейчас, подумалось ей. Помимо блеска и отточенной техники появилось и настоящее чувство. В нем самом тоже произошли перемены. Когда он встал, чтобы поклониться на аплодисменты, она увидела, как он похудел. Он и раньше не был толстым, но сейчас сквозь смуглую кожу выступали кости.

Вокруг бушевали аплодисменты. Гедеон выпрямился после поклона и посмотрел в ту сторону, где сидела Марина. Ее глаза были прикованы к нему, и секунду они смотрели друг на друга. Между ними через зал пробежала искра чувства. Никогда прежде она не видела в его глазах ничего похожего, и сердце у нее остановилось.

Гедеон глядел на нее жадными глазами отвергнутого любовника. Когда он уходил со сцены, она почувствовала, что ее колотит озноб.

Пол провожал ее домой, и ей приходилось держать себя в руках. Но то, что она увидела в глазах Гедеона, привело ее в смятение. Она не знала, что делать, не могла спать, не могла работать. Неужели это была только игра воображения? Неужели ей только показалось?

В пять часов вечера на следующий день она выходила из колледжа и увидела Гедеона на лестнице. Он отделился от стены и смотрел на нее снизу. Он не говорил ни слова, но у Марины так забилось сердце, что она перестала замечать людей, выходивших следом за ней из дверей. Все узнавали Гедеона, потом с любопытством обращали внимание на нее. Казалось, они ничего не могли сказать друг другу, потому что сказать нужно было слишком много. Впервые они поехали к Гедеону домой, и, когда остались одни, он начал спрашивать со странным возбуждением:

— Почему ты не встречалась со мной все это время? Что случилось? Ты не хочешь меня видеть?

Она смотрела себе под ноги, склонив нежную шею.

— Разве это имеет значение?

— Значение? — Он хрипло выдохнул. — Разве ты сама не знаешь, что имеет! — Он сделал шаг, схватил ее за плечи, и она увидела тот же жар, горящий в глубине черных глаз.