— Прошу прощения. Ездит, конечно. Я объявлю машину в розыск. Затем запрошу данные ее мобильного. Так мы узнаем, где она пользовалась телефоном в то утро.

   Виктория положила руку ему на локоть.

   — Спасибо, что серьезно к этому отнеслись. Я это очень ценю, — произнесла она.

   — Я должен спросить у вас еще кое-что. Вы явно разбираетесь в компьютерных системах. Вы когда-нибудь помогали Бенедикте найти материалы для работы? Которые, возможно, не предназначались для ее глаз?

   Виктория отняла свою теплую руку от его ладони.

   — Вы меня спрашиваете, взламывала ли я чужие данные и крала ли информацию, чтобы помочь Бенедикте?

   Он не ответил.

   — Бенедикте никогда бы меня о таком не попросила.

   Глава 18

   Медсестра открыла дверь в палату, и порыв холодного ветра привел шторы в движение. Зазвенели медали, висящие на стенах над фотографиями девушки, с победоносной улыбкой держащей в руках лыжи, на груди которой выделялась табличка с номером. Рубашка на пожилой женщине развевалась на ветру. Она сидела в инвалидной коляске с мягкой обивкой с обеденным подносом на коленях. Ее морщинистая кожа покрылась мурашками.

   В палате стояла не предвещающая ничего хорошего вонь. Сладковатый трупный запах. Медсестра закрыла дверь, и Фредрик остался наедине с Идой Аксельсен, бывшей женой Рикарда Рейсса.

   — Тут пахнет смертью, — сказала она и жестом указала, чтобы он сел рядом с кроватью.

   — Это точно. — Стул затрещал, когда Фредрик наклонился вперед, чтобы рассмотреть кроны деревьев на кладбище напротив дома престарелых.

   — Раньше они заворачивали трупы в целлофан, — пояснила она. — Теперь никто уже не помнит тех умерших, и могилы решили использовать заново. А тела-то не сгнили. Тогда в гробы стали сыпать негашеную известь, и тела растворялись всего за несколько дней. Но не всегда все идет по плану, и могильщиков ждал неприятный сюрприз. Некоторые трупы легко опознать. Но они воняют.

   Ида Аксельсен поковырялась вилкой в лазанье из микроволновки.

   — У одного из церковных служителей тут живет жена. Он и рассказал мне об этом.

   — Вы принимали участие в лыжных соревнованиях? — спросил Фредрик, кивнув на фото на стене.

   — Там я с ним и познакомилась. Мы ходили в один клуб.

   С ним. Она имела в виду Рикарда Рейсса. Человека, которого подозревают в убийстве Беаты Вагнер и Хенри Фалька. Бывшего конькобежца, который так ужасно обошелся с женой.

   Вдоль воротника ее рубашки Фредрик заметил истонченную кожу и шрамы от ожогов, шишковатые отметины там, где шампуры для гриля проткнули кожу до мяса. Ее лицо, плечии бедра были одутловатыми от избыточного кортизола и депрессии. За длинной челкой понять выражение лица Иды было трудно.

   — Знаете символ инь и янь? Черно-белый? Вот Рикард точно как этот символ. Пока он тренировался и бегал на коньках, побеждал и был известен, все было белым. Но когда это закончилось…

   — Хотите сказать, его личность изменилась?

   — Нет. В том-то и дело. Сейчас, вспоминая прошлое, я думаю, в нем всегда была тьма. Знаете эту старую притчу индейцев? Внутри каждого из нас живут два волка, и они бесконечно борются друг с другом. Первый — добрый, а второй злой. Тот, кто побеждает… — она положила в рот большой кусок лазаньи и жестом показала, чтобы Фредрик подождал, пока она завершит фразу, но он не смог удержаться.