Ему остро не хватало опыта и помощи. Викинги Пути, среди которых было много искусных корабелов, за соответствующую мзду охотно делились своими знаниями и умениями. Торвин и его собрат, жрец Пути, заинтересовались до крайности и с головой погрузились в работу, как будто в жизни своей ни о чем другом и не мечтали – что в общем-то было верно. Они никогда не отступали от своего правила всеми способами стремиться к новому знанию, поддерживая себя и свою религию только за счет своего владения ремеслом. Кузнецы, плотники и возницы со всей восточной Англии стекались к месту, которое Шеф избрал для своей верфи на северном берегу Темзы. Новый военный порт располагался на его земле, через реку от владений короля Альфреда, чуть ниже по течению от лондонского торгового порта, в небольшой деревеньке Крикмаут, и предназначался для защиты – или для угрозы – на стратегических направлениях и к Проливу, и к Северному морю.

Некого было поставить во главе этих людей. А надо было удержать искусных и опытных работников в подчинении плану, который был разработан Шефом, но противоречил всему их жизненному опыту. Сначала Шеф попросил возглавлять верфь Торвина, но тот отказался, пояснив, что в любой момент может уехать, если потребуют дела его веры. Тогда он вспомнил про Удда, бывшего раба, который почти без посторонней помощи сконструировал арбалет и изготовил опасную катапульту с крутильным механизмом. Что, по мнению некоторых, и оказалось причиной поражения Ивара Рагнарссона, завоевателя Севера, а через несколько недель – Карла Лысого, короля франков, в том сражении, которое стали называть Битвой 866 года при Гастингсе.

Но Удд не справился и вскоре был смещен. Выяснилось, что, будучи предоставлен самому себе, этот маленький человечек способен интересоваться только тем, что сделано из металла. А подавать команды у него получалось даже хуже, чем у раздувающего мехи мальчонки, все из-за природной скромности. Удд был переведен на гораздо более подходящую для него работу – узнавать все, что только можно узнать, о различных сталях.

Неразбериха росла, и Шеф вынужден был задуматься, кто же ему действительно нужен: человек, знакомый с морем и кораблями, умеющий руководить другими, но не настолько независимый, чтобы изменять приказания Шефа, и не настолько консервативный, чтобы ухитриться не понять их. Таких людей Шеф почти не знал. Единственно возможной кандидатурой оказался магистрат рыбаков из Бридлингтона, Ордлаф, захвативший два года тому назад Рагнара Волосатую Штанину, за что Англия подверглась возмездию Рагнарссонов. Сейчас он подошел приветствовать Шефа.

Шеф переждал, пока Ордлаф преклонит колена и поднимется. Прежние его попытки обойтись без официального ритуала приветствия пресекались недоумевающими и обиженными взглядами английских танов.

– Я кой-кого привел посмотреть на работы, Ордлаф. Это мой друг и бывший капитан, Вига-Бранд. Он из Галогаланда, далеко, далеко на севере, и он плавал побольше многих. Я хочу услышать, что он думает о наших новых кораблях.

Ордлаф ухмыльнулся:

– Он увидит достаточно, господин, чтобы глаза на лоб полезли, сколько бы он там ни ходил под парусом. Таких штук раньше никто не видел.

– Верно – вот прямо здесь одна из штук, которых я никогда не видел раньше, – сказал Бранд. Он указал на яму в нескольких ярдах от себя. Внутри нее человек тянул на себя рукоятку шестифутовой пилы. За другую рукоятку пилу держал человек, стоявший наверху на огромном бревне. Отпиливаемые от бревна доски тут же подхватывали другие рабочие. – Как они это делают? Я раньше видел только, как доски вытесывают скобелем.