Опомнился он, только осознав, что стоит в приемной и держит на весу багрового и задыхающегося Васисуалия.

– Твою… жизнь! – выругался дракон. Убивать сейчас… ему хотелось. Но лишние проблемы с законом были не ко времени.

– Софья Петровна, как ЭТО пролезло на фирму?

– Это – родственник, – проинформировала секретарша. – Охрана пропустила.

– Позвоните охране и передайте, что если еще раз такое повторится – уволю к чертовой матери.

– А сейчас?..

– Сейчас я сам разберусь.

Шарль поудобнее перехватил тушку родственника и бодрым шагом направился по коридору. Ста килограмм живого и активного мяса он особо не замечал. Дракон мог вообще пронести его в одной руке. Но зачем привлекать лишнее внимание к своей силе?

Васисуалий сначала пытался продышаться – воротник сильно пережал ему горло, потом принялся что-то сопеть, но Шарль не обращал внимания.

Вот и выход. Ногой распахнуть дверь и кивнуть охране, чтобы отошли в сторону. За воротами… есть!

Они стояли именно там, где он помнил. Четыре веселеньких голубеньких мусорных контейнера. С надписью «Мусор-плюс».

Вот и будет им… плюс!

Васисуалий, не успев ничего вякнуть, отправился в крайний контейнер. Вверх ногами.

– Еще раз появишься – в канализацию спущу, – проинформировал дракон. И не заботясь более о родственничке, направился к воротам фирмы.

Охрана смотрела с явным уважением. Сотрудники выглядывали из окон. Торжественный марш заметили многие.

Шарль подумал, что по «Леотрансу» пошла гулять очередная легенда.

Ну и пусть.

Косте бы понравилось…

Леонид смотрел на мертвенно-бледное Алино лицо. Сейчас у него была возможность сидеть рядом с любимой женщиной и хотя бы просто держать ее за руку.

Аля была холодна и неподвижна, как камень. И о том, что она жива, говорил лишь писк приборов и едва уловимое дыхание.

Выживет ли она?

Обостренным чутьем оборотня, Леонид ощущал в ней изменения, ощущал звериное начало, кровь оборотня, свою кровь… но выдержит ли она? Оборотничество не слишком безопасно. Из десяти при первой трансформации умирают двое. А она еще ранена и ослаблена.

Но что ему еще оставалось?

Так она умерла бы почти сразу.

С его кровью – она жила уже второй день. Плохо ли, хорошо ли, но жила!

Дышала, что-то слышала, что-то ощущала… Господи, только бы она выжила…

Леонид в жизни не был суеверным, но ради Али он готов был даже собственноручно построить церковь! Или снести. Лишь бы жила.

Лишь бы была…

Пусть не с ним, пусть даже с кем-то другим, я не стану ее удерживать, но пусть – живет! Пусть дышит, пусть смотрит на солнце, наслаждается пением птиц и запахами леса воспитывает дочь…

Дочь…

Леонид поморщился.

Юлю так и не нашли. Медведиц допрашивали. Рокин пока был без сознания. Федор что-то ввел ему ночью и сказал, чтобы человека никто не смел будить. Иначе он, когда проснется, сильно поубавит количество оборотней.

И ему поверили. Когда дело касалось медицины – Федор становился страшен.

А ведь еще Костя.

Хорошо хоть про Славку можно умолчать…

Вот ведь мразь!

Сначала удрал из дома. Ладно, пусть у него были на то причины… Леонид мог понять парня. Узнать, что твоя мать и твой дед любовники – да такое кого хочешь подкосит. Это Юля могла злиться на брата и называть его предателем. Ну так ей и двадцати толком нет! Ладно, двадцать есть, но до взрослого и умного человека ей еще расти и расти.

Каждый может уйти из дома после такой новости.