– Но навещать…

– Ненадолго. Когда она придет в сознание – я тебе все разрешу. А пока – не обессудь.

– Это жестоко.

– Знаю. Но ты хочешь, чтобы она была жива и здорова?

– Да.

– Так следуй моим предписаниям!

Леонид вздохнул, как кит, вынырнувший с десятиметровой глубины. Федор отпустил его плечо.

– Я не зверь, я врач. Так надо для ее пользы. Смирись.

– А когда ты ее осмотришь?

– Сейчас.

Аля лежала тихо и спокойно. Пульс был ровным, сердце билось, как часы. Раны заживали. Это Федор видел. Оставалась кровь.

Иголка вонзилась в кисть женщины.

Вампир слизнул капельку крови, распробовал и кивнул.

Вот так. Хорошо.

Кровь оборотня. Уже – оборотня. Слабого, раненого, но все-таки…

Надо сказать сиделкам, пусть ее зафиксируют на кровати. От греха подальше. А то еще разнесет полподземелья…

И сказать об этом Леониду.

Хуже пациента могут быть только его родственники!

Следующим пунктом в плане Мечислава были медведицы. То есть – пыточная камера.

Мерзко, противно, тошно… а надо.

Никто за него эту работу не сделает. А грязь, отвращение, брезгливость… Князья, позволяющие себе подобные чувства, долго не правят. Их убивают раньше.

Вампир шагнул в пыточную.

И порадовался, что кто-то когда-то приказал сделать здесь абсолютную звукоизоляцию. По ушам ударил жуткий вой. Человек такого не издаст при всем желании. Так может выть только замученный до последнего предела оборотень, которого удерживают между человеческой и звериной ипостасью и не дают ничего. Ни передышки, ни воды, ни вздохнуть без боли…

Всполохи огня над небольшой жаровней, раскаленные докрасна инструменты, о которых Мечислав предпочитал не задумываться, ведерко с водой, хирургический столик с различными приспособлениями…

И три дыбы на одной из стен. Все – заняты. Справа – мужчина. Слева явно женщина. Посреди же…

Узнать кого-то в этом куске окровавленного мяса было просто нереально. Поэтому Мечислав кивнул Дамарис.

Проснувшись вечером, вампирша освежилась и тут же бросилась в пыточную. И сейчас уже была довольна и счастлива. Обнаженное (зачем портить одежду?), не считая нескольких кожаных ремней с кармашками для пыточных инструментов, тело было покрыто потеками и брызгами крови. Глаза светились удовольствием.

– Заткните им рты, – приказала она подручным. И повернулась к Мечиславу. – Шеф, разрешите доложить, ваше приказание выполнено.

– Да? – поинтересовался Мечислав.

– Вы хотели, чтобы эта дрянь назвала имя заказчика. Это Княгиня Елизавета.

– Она будет готова повторить это?

– Чтобы не встретиться со мной, она будет готова на что угодно, – нежным голоском прощебетала Дамарис.

Мечислав кивнул.

– Тогда поступим так. Я отдаю тебе эту… это верховная Бера?

– Да, шеф.

– На эту ночь – она твоя. Но чтобы завтра она начала восстанавливаться. Убьешь – займешь ее место.

– Шеф, – обиделась Дамарис, – когда это я так лажала?

Мечислав пожал плечами.

– Я предупредил. Остальное – твоя забота.

Женщина кивнула. Ей предстояла ночь, наполненная развлечениями.

– И чтобы она от страха писалась при одном твоем упоминании.

– Хорошо, шеф. А что с остальными медведицами и медведями?

Мечислав сильно не колебался.

– Можешь развлекаться.