– Вот именно. Какие у нас еще проблемы?

– ИПФ…

После рассказа о Рокине в комнате повисла давящая тишина. Потом Мечислав чертыхнулся, встал в кровати и заходил по спальне. Взад – вперед, взад – вперед. Места было не очень много, но ему хватило с избытком. Пять шагов туда – пять шагов оттуда.

В кино или на нудистском пляже голые мужчины выглядят некрасиво. К Мечиславу это не относилось. Даже голым его назвать модно было с большим трудом. Только – обнаженным. А еще – взять в руки кисти и краски. И выпасть из реальности на пару часов…

– Юля, ты понимаешь, что подвергаешь себя опасности?

Я пожала плечами.

– Понимаю. Но выхода не вижу.

– Надо было убрать этого Рокина, пока он еще никому не рассказал!

– А потом наш аноним позвонит следующему. И еще кому-то. И еще… Угадай, кто закончится раньше – мы или ИПФ?

Мечислав сверкнул глазами.

– М-да! Вот войны нам в городе и не хватало! Но что ж это за падла!? Найду – живьем зарою!

Сейчас, когда вампир перестал себя контролировать, он выглядел еще более сексуально. И я ощутила, как внутри меня шевельнулось желание…

В каждой, самой сильной, умной и независимой женщине, где-то в самой глубине ее независимой души живет жертва. И каждая женщина хоть раз в жизни мечтает почувствовать себя госпожой – и рабыней, жертвой – и укротительницей дикого зверя.

Я не стала исключением.

Но не стала и бросаться вампиру на шею с воплем «Возьми меня!!!» В стандартной комнатушке это закончилось бы моим близким контактом со шкафом. Или полом. Уж куда впишусь. Вместо этого я тихо-тихо позвала:

– Слава…

Мечислав резко развернулся ко мне.

– Да!?

– Жизнь продолжается. Мы здесь, мы вместе… разве этого мало?

Зеленые глаза горели яростными огоньками.

– Мало!? Этого очень много. Но… Юля ты понимаешь, что ИПФовцы могут сделать все, что угодно?

– Могут, – согласилась я. – Но выбора у нас так и так нет.

– Надо сообщить в Совет.

– В Совет? Зачем!? Мало нам Альфонсо!?

Мечислав тряхнул волосами.

– Юля, старательно отгораживаясь от чуждого тебе мира, ты многое упустила. Но ты же умная девочка. Вот подумай сама, сложно ли вычислить вампира?

Я подумала. Выходило, что при наличии техники и технологии – не очень. Я как-то раньше об этом не задумывалась, но…

– Возможности есть. Но, тем не менее, нас всех пока не перерезали. Почему?

– Чтобы было на кого охотиться? Добро и зло?

Мечислав тряхнул головой. Черные волосы разлетелись по золотисто-смуглым плечам шелковыми волнами, блеснули в свете лампы… и до безумия захотелось зарыться в них пальцами. И ни о чем не думать. Просто смотреть в удивительные зеленые глаза над собой – и улетать туда, где нет ничего и никого. Только он и я.

– И это тоже. А кроме того… Нас мало. Да. Но каждый вампир стоит десяти человек. Они налетят на гнездо – мы на церковь. Они вырежут десять наших – а мы сто священников. А опыта и цинизма у нас побольше. Поэтому…

Я кивнула.

– Понятно. Россия, Америка, Китай. У Америки технология. У Китая прорва народа. А у нас загадочная русская душа. Но равновесие стараются соблюдать. Потому что если сцепимся – на земле уцелеют только тараканы.

– Конечно, это утрированно, но очень близко.

– Тогда мне особо ничего не грозит?

– Если бы… Официально – не грозит.