Таким образом, в чертах измышленной Красновым в «За Чертополохом» воскресшей Российской Империи и послевоенной сталинской России (особенно последних лет жизни генералиссимуса, когда поговаривали даже о замене столь ненавистных Атаману Краснову пятиконечных красных звезд на кремлевских башнях старыми державными двуглавыми орлами — свидетельство писателя В.А. Солоухина, служившего в начале 50-х годов в кремлевской охране) действительно прослеживаются элементы несомненного сходства — кроме одного, самого важного.

В сталинской «России» у русского человека по-прежнему не было ни Бога, ни Царя — Помазанника Божия. И, как следствие, скоро не стало и Отечества — потому что ни одно истинно русское сердце не может применить это святое слово к жалкому обрубку некогда Великой, Единой и Неделимой России — «российской федерации», как бы в насмешку над собой и своими холопами, украсившей свою атрибутику национальными цветами и царскими символами. Отсюда, кстати, явствует вся вздорность так называемых «прав человека» — этих космополитических предрассудков минувших времен, печатью которых иные желают запечатлеть наше будущее, дабы окончательно лишить Россию шансов на национальное возрождение.

Те же (по внешности!) меры, которые применялись в красновской России, описанной в «За Чертополохом» — резкое (на первый взгляд!) ограничение «свободы слова» (в том числе свободы ругаться матом!), цензура, обязательное идеологическое воспитание подрастающего поколения и пр., служат на благо и расцвет народа, нации, культуры, науки, ремесел, промышленности, Армии и Государства, если делаются ради Бога и Государя, и превращаются в дьявольскую пародию в любом другом случае.

А воспитать народ в истинно Православном духе (конечно, с должным уважением к вере наших братьев — мусульман и буддистов, традиционно верных Российской Империи, Ак-Падишаху, Цаган-Хану — Белому Царю!) — может только Православная Самодержавная Монархия. Как явствует из социологических исследований (см. напр. Дьякон Андрей Кураев. О нашем поражении. СПб., 1999, гл. «Могут ли все быть верующими», с. 354–359), процент людей, способных самостоятельно востребовать религиозную идею, томимых «духовной жаждой», не превышает 10–15 % населения. И вдобавок именно среди них еще возникают ереси, расколы и религиозные войны. Возможно, такой же процент населения невосприимчив к любой — религиозной или псевдо-религиозной — идеологии.

Из оставшихся же более чем 70 % «великого, молчаливого большинства» (мы говорим прежде всего о русских людях) можно, при соответствующем «воспитании» и «образовании», создать как «народ-богоносец» — строитель Святой Руси, растущий и богатеющий вместе с ней, так и «гомо советикуса», чей хребет колеблется «вместе с линией партии», ибо он не закован в мышцы Христовых заповедей и православного воспитания, а можно — и то «глобалистское» (или желающее стать «глобалистским») чудовище, что шевелится ныне на пространствах нашей бывшей Империи под визг и вой телевизионных роликов и масок-шоу.

Поэтому даже одни только разговоры среди русских православных людей, любящих Историческую Россию и жаждущих ее возрождения, о том, что может быть (пусть даже в идеале!) иной, лучший, «демократический» путь воссоздания Великой России, чем восстановление Православного Самодержавного Царства, есть не что иное, как бесплодное толчение воды в ступе, по сути же — очередное предательство той самой исторической России — «первой России» (пользуясь терминологией генерала Краснова), за которую отдал свою жизнь, таланты, кровь и душу ее верный рыцарь, последний певец Российской Империи и ее славной Армии — Царский Генерал и Донской Атаман Петр Николаевич Краснов.