За мгновение до того, как спустить тетиву, предводитель «волков» мог бы поклясться, что рыцарь сидит в седле неподвижно. И невозможно было сообразить, в какую долю следующего мига проклятый христианин вскинул левую руку, прикрывая щитом голову. Стрела ударила в то место, где только что блестел глаз Эдгара, и где теперь тускло отсвечивало кованое железо. Посланная с близкого расстояния, стрела вонзилась в щит и задрожала.

Селим паша, выдохнув короткое ругательство, выхватил новую стрелу. Но не успел наложить ее и натянуть лук. Эдгар поднял правую руку с давно уже заряженным арбалетом и в свою очередь выстрелил. У разбойника вырвался короткий яростный визг. Нет, рыцарь не стал его убивать, хотя легко мог попасть и в лоб, и в грудь. Железная стрела угодила Селиму в правую кисть и раздробила ее, заставив выпустить тетиву и уронить лук.

– Я тоже следил за этим облаком, – усмехнувшись, сообщил Эдгар. – Почему то сарацины считают нас всех дураками. На этом и горят… Хватит вопить, Селим паша! Я всего лишь сломал тебе руку, хотя мне так хотелось бы размозжить твою башку! Вставай. Я обещал привезти тебя к королю. Хотя вряд ли его величество сам захочет беседовать с такой тварью, как ты, ночной вор и убийца!

С этими словами Эдгар, уже не опасаясь, подскакал вплотную к туше коня, на ходу снимая с седла и разматывая длинный аркан. Возможно, усталость этой трехдневной гонки помешала ему заметить неуловимое движение разбойника, или он был слишком уверен в собственной быстроте… Так или иначе, но он опоздал. В левой руке Селима паши мелькнуло короткое белое лезвие, и кинжал вонзился в шею сарацина, прямо под черным клином короткой бороды.

– Ни че го у тебя… не вый… дет!

Эти слова Селим выдавил из себя глухо и невнятно, и в горле у него забулькало, засвистело, вместе со струйкой багровой крови вырвался вздох, и тело «пустынного волка» забилось в конвульсиях рядом с телом его коня.

– Проклятие! – крикнул рыцарь, понимая, что добыча, ради которой он рисковал жизнью, безвозвратно потеряна.

Двадцать раз он имел возможность подстрелить Селима во время преследования, но не сделал этого. Конечно, он не был так наивен и не верил, что вожак «волков» действительно знает, где искать нынешнее логово ассасинов. А припрятанные им богатства и в самом деле выдадут христианам схваченные накануне разбойники. Однако Селим паша мог бы назвать имена ассасинских шпионов, которые под видом мирных купцов или странников появлялись в христианских городах. Ведь не сегодня завтра сарацины начнут всерьез готовить новое нашествие на Иерусалимское королевство и на другие государства крестоносцев.

Рыцаря подвела привычка. Обычно приверженцы ислама, как и христиане, не совершают самоубийства, почитая его грехом. Однако у ассасинов все иначе. И если Селиму было приказано умереть, но не выдать христианам важных тайн, то он обязан был это совершить. И совершил, – хотя и цеплялся за жизнь до последнего мгновения.

Эдгар Лионский, рыцарь Креста, вот уже год жил в Птолемиаде, ставшей ныне столицей Королевства Иерусалимского, и нес службу при короле, хотя все это время его тянуло вернуться домой, во Францию. С одной стороны, близость святых мест вдохновляла молодого христианина, но с другой – зеленые холмы и рощи его родины были куда милей здешних сухих равнин, каменистых холмов и накаленных солнцем красных песков. Хотелось вновь увидеть отца, который прислал вот уже третье письмо, спрашивая, когда же отважный сын, сумевший так прославить себе в крестовом походе, приедет в родной замок. Когда покажет старому барону Раймунду Лионскому внука и наследника.

Да, теперь старик барон мог спокойно отписать наследство Эдгару и его первенцу. Год назад его сын отправился навстречу подвигам и приключениям, будучи всего лишь бастардом , однако меч Ричарда Львиное Сердце сделал его рыцарем, дав право законно носить родовое имя и унаследовать титул отца .